|
40 Как и российские крестьяне, рабочие стремились к локализации своего жизненного пространства, его ограждению от внешних сил, созданию в его рамках «привычного», «знакомого» мира, способного оградить от проблем действительности. Рабочие брали под контроль предприятия, на которых они работали, и, ограждая их от всякого внешнего влияния, создавали свой особый локальный мир, в пределах которого они могли жить и трудиться в относительной безопасности. Так, например, «Одновременно с поисками помощи грозненские рабочие стали. . . на путь организации вооруженной самообороны. При помощи технических сил и средств предприятий город был обнесен проволочным заграждением, по которому в минуту опасности пускался электрический ток. Были вырыты окопы, пулеметные гнезда и устроены другие оборонительные сооружения. Эти мероприятия помогли рабочему населению сохранить жителям свою жизнь и свой скарб».7 5 Фактически профессиональная деятельность рабочего в то время происходил в условиях постоянного чрезвычайного положения, эти условия дезорганизовали все усилия по выпуску продукции и организации стабильной работы предприятий. К середине 1918 г. также наметился массовый отток рабочих с предприятий в действующие армии, управленческие структуры и особенно в сельскую местность. Главной побудительной причиной этого исхода были безработица и недостаток продовольствия в городах, который грозил перейти в массовый голод, в рабочей среде он ощущался особенно остро. Впрочем, связь российских рабочих с сельским хозяйством существовала на протяжении столетий, еще в 1898 г. видный российский экономист М. Туган-Барановский в своем фундаментальном труде «Русская фабрика» подчеркивал эту связь. Он, в частности, отмечал: «Отсутствие строгой дифференциации между земледельческим и промышленным трудом составляет... одну из могущественных причин невысокого уровня производительности 75 Шляпников А. Г. За хлебом и нефтью./Вопросы истории. 2002. №11. С.128. |
121 радостной. В июне 1919г., незадолго до возвращения большевиков, управляющий Пермской губернии сообщал министру внутренних дел о ненормальных условиях существования уральских заводов из-за отсутствия топлива, сырья и расстройства транспорта. Действовал лишь каждый пятый завод, количество неисправных паровозов составляло 75%, производство железа и стали не превышало 9% от предвоенного уровня, чугуна 14%. Наиболее ощутимым для населения было свертывание производства товаров массового потребления. По данным съезда представителей уральской промышленности в мае 1919 г., производство спичек по сравнению с довоенными объемами сократилось вдвое, а бумаги, масла и мыла — вчетверо. В результате гражданской войны на Урале было разрушено 70% предприятий, потери уральской промышленности, по неполным данным, оцениваются в 539 млн. золотых руб170 леи» . Как и российские крестьяне, рабочие стремились к локализации своего жизненного пространства, его ограждению от внешних сил, созданию в его рамках «привычного», «знакомого» мира, способного оградить от проблем действительности. Рабочие брали под контроль предприятия, на которых они работали, и, ограждая их от всякого внешнего влияния, создавали свой особый локальный мир, в пределах которого они могли жить и трудиться в относительной безопасности. Так, например, «Одновременно с поисками помощи грозненские рабочие стали... на путь организации вооруженной самообороны. При помощи технических сил и средств предприятий город был обнесен проволочным заграждением, по которому в минуту опасности пускался электрический ток. Были вырыты окопы, пулеметные гнезда и устроены другие оборонительные сооружения. Эти мероприятия помогли рабочему населению сохранить жителям свою жизнь и свой скарб»1'1. 1,0Нарскнй И. В. Жизнь в катастрофе: Будни населения Урала в 1917-1922 гг. М., 2001. с.87. 171Шляпников А. Г. За хлебом и нефтью. /Вопросы истории. 2002. №11 -С.128. 122 Фактически труд рабочего в то время происходил в условиях постоянного чрезвычайного положения, эти условия дезорганизовали все усилия по выпуску продукции и организации стабильной работы предприятий. К середине 1918 г. также наметился массовый отток рабочих с предприятий в действующие армии, управленческие структуры и особенно в сельскую местность. Главной побудительной причиной этого исхода были безработица и недостаток продовольствия в городах, который грозил перейти в массовый голод, в рабочей среде он ощущался особенно остро. Впрочем, связь российских рабочих с сельским хозяйством существовала на протяжении столетий, еще в 1898 г. видный российский экономист М. Туган-Бараиовский в своем фундаментальном труде «Русская фабрика» подчеркивал эту связь. Он, в частности, отмечал: «Отсутствие строгой дифференциации между земледельческим и промышленным трудом составляет... одну из могущественных причин невысокого уровня производительности труда русского рабочего. . ,»172. Однако в период Гражданской войны эта постепенно слабевшая связь вновь усилилась и обрела новые черты и формы своего выражения. Если раньше имел место обратный процесс, т.е. переселение крестьян в города («Куда же бежит мужик из деревни? На фабрики и в город»173), то теперь городские жители рабочие иногда во 2 3 поколении переселялись в деревню. Никакие мероприятия властей, белых и красных, призванные остановить перемещение рабочих, улучшить их жизнь путем введения системы распределения продуктов в городах, не имели успеха. За пределами сферы своей профессиональной деятельности рабочие надеялись обрести более спокойное существование и переждать самыс тяжелые годы военной разрухи. 172 Туган-Бараиовский М. Русская фабрика в прошлом и настоящем, Т. 1. М .: Государственное социальноэкономическое издательство 1938 г. с. 369 1,3 Там же. с. 4 35 |