|
80 тической плоскости это выражалось в том, что в рабочих районах шла организация коллективных форм повседневной жизни городских рабочих, призванных соответствовать идеологическим установкам и политическим целям новой власти. «Коллективная психология зарождается на крупном заводе и все более вытесняет психологию индивидуальную. Буржуазный строй пытается путем школы и воспитания вытравить эту коллективную психологию, которую жизнь создает у рабочего. Но несомненно, у взрослого рабочего коллективный подход побеждает индивидуальный».1 4 3 В годы Гражданской войны получили распространение коллективные столовые, учреждения коллективного досуга, организация различного рода коллективистских сообществ. С одной стороны, они стали следствием государственной политики социализации быта, а с другой, вытекали из условий Гражданской войны, где реанимация коллективных начал русской общественной жизни способствовала преодолению системного кризиса и обеспечивала элементарную физическую выживаемость населения в его условиях. Как отмечает B.C. Тяжельникова, «гражданская война, реалии военного коммунизма вносили существенные коррективы в структуру повседневности. Границы домашней и производственной жизни стали гораздо более размытыми, чем в мирное время. Получение продуктов, жилья, одежды, дров, носильных вещей и трамвайных талонов для рабочего теперь напрямую было связано с заводом или фабрикой. От предприятия стало зависеть воспитание детей, проведение досуга и личные перспективы в другой, внешней жизни, за преч» w 144 делами заводской проходной». Коммунизация быта рабочих была закономерным этапом формирования единого социального пространства, необходимого для строительства общественной и государственной организации будущего. Таким образом, появление общественных столовых, детских садов, обобществление повседневной жизw Партийная этика. Документы и материалы дисскуссии 20-х гг. М.,1989. С. 306. 1 44Тяжельникова В. С. «Повседневная жизнь Московских рабочих в начале 1920-х годов»//Россия в XX веке люди, идеи, власть./ Под ред. А. К. Соколова, В. М. Козьменко. М., 2002. С. 196. |
145 В практической плоскости это выражалось в том, что в рабочих районах шла организация коллективных форм повседневной жизни городских рабочих, призванных соответствовать идеологическим установкам и политическим целям новой власти. «Коллективная психология зарождается на крупном заводе и все более вытесняет психологию индивидуальную. Буржуазный строй пытается путем школы и воспитания вытравить эту коллективную психологию, которую жизнь создает у рабочего. Но несомненно, у взрослого рабочего коллективный подход побеждает индивидуальный»216. В годы Гражданской войны получили распространение коллективные столовые, учреждения коллективного досуга, организация различного рода коллективистских сообществ. С одной стороны, они стали следствием государственной политики социализации быта, а с другой, вытекали из условий гражданской войны, где реанимация коллективных начал русской общественной жизни способствовала преодолению системного кризиса и обеспечивала элементарную физическую выживаемость населения в его условиях. Как отмечает В.С.Тяжельникова, «гражданская война, реалии военного коммунизма вносили существенные коррективы в структуру повседневности. Границы домашней и производственной жизни стали гораздо более размытыми, чем в мирное время. Получение продуктов, жилья, одежды, дров, носильных вещей и трамвайных талонов для рабочего теперь напрямую было связано с заводом или фабрикой. О т предприятия стало зависеть воспитание детей, проведение досуга и личные перспективы в другой, внеш ней жизни, за пределами завоV, 217 дскои проходной» . Коммунизация быта рабочих была закономерным этапом формирования единого социального пространства, необходимого для строительства общественной и государственной организации будущего. Таким образом, появление 216 Партийная этика. Документы и материалы дисскуссии 20-х гг. М ., 1989. с. 306. 217Тяжелышкова В. С. «Повседневная жизнь Московских рабочих о начале 1920-х годов»//Россиа в XX веке люди, идеи, власть. Под ред. А. К. Соколова, В. М. Козьыснко. М ., 2002. с. 196. 250 Они стали важной составной частью новой, пролетарской, а затем и советской морали, определяя на долгие годы поведенческие нормы и ментальный тип человека советского периода. Как отмечает B.C. Тяжельникова, «революция привела к тому, что рабочие стали каждый день непосредственно сталкиваться с такими понятиями как «класс», «солидарность», «коммунизм», не говоря уже о «гидре контрреволюции», «приспешниках буржуазии» и тому подобных монстрах... Началось «встраивание» абстрактных идеологических категорий в повседневную жизнь и через нее в сознание рабочих»366. В этом ментальном типе значительное место занимали те мифологические, идеологические образы, которые возникли в период гражданской войны и культивировались новой властью, пока не стали частью системы моральнонравственных ориентаций нового человека, основой новой этики советской исторической эпохи. Среди них важное место занимал образ идеального революционера борца за народное счастье. Это образ сформировался еще задолго до периода Гражданской войны и был частью мифосознания достаточно узкой группы революционеров-подполыциков борющихся, с царским режимом. Его формирование пришлось на вторую половину XIX начало XX вв., постепенно он стал распространяться и в народном сознании. После своего прихода к власти большевики всячески культивировали этот образ и попытались сделать его частью массового сознания. Вот как характеризовал этот образ «пролетарский писатель» М. Горький: «Идеал человек, физически сильный, красивый зверь, но эта красота физическая в полной гармонии с духовной мощыо и красотой. Человеческое это духовное, то, что создано разумом, из разума наука, искусство и смутно ощущаемое все большим количеством людей сознание единства их целей, интересов. Вечный революционер стремится всеми силами духа своего углубить и расшить это сознание, чтобы оно охватило все человечество и, расширив и разрушив все, дробящее людей на расы, нации и ^Т яж ельни кова В. С. «Повседневная жизнь Московских рабочих в начале 1920-х годов»//Россия в XX веке люди, идеи, власть. Под ред. А. К. Соколова, В. М. Козьмснко. М .,2002. с. 195. |