|
Гегеля можно заметить, что любовь приобретает примиряющие и объединяющие черты: абстрактно всеобщее недостаточно и надо найти такое всеобщее, которое бы объединяло бы всех конкретно-единичных индивидов, и обрести такое всеобщее может только любовь. В «Лекциях по эстетике», мыслитель выделяет любовь подлинную «земную», отличая ее и от гедонистической любви (выше которой, по мнению Гегеля, не могли подняться люди античной эпохи), и от религиозной. Любовь «земная» проникнута духом рыцарского служения. Человек забывает себя ради другого, но благодаря другому вновь находит себя, однако уже не прежнего, а нового, обогащенного. «Потеря своего сознания в другом, видимость бескорыстия и отсутствие эгоизма, благодаря чему субъект впервые находит себя и приобретает начало самостоятельности; самозабвение, когда любящий живет не ради себя и заботится не о себе, находит корни своего существования в другом и все же в этом другом 74 всецело наслаждается самим собою, —это и составляет бесконечность любви...» В этом фрагменте гегелевская диалектика (отрицание отрицания, синтез тезиса и антитезиса) блестяще проявляет себя при анализе такого предмета, как феномен любви. Философия немецкого идеализма интересна тем, что она пыталась понять нравственные основы любви. Философы считали, что основание любви заложено в институте брака, так как в нем можно соединить природу и нравственность, личность и общество, долг и свободу. Тем не менее, немецкие идеалисты признавали, что сущность любви брачными узами не исчерпывается, в ней всегда есть что-то загадочное и необъяснимое, что они называли «чудовищным противоречием». Людвиг Фейербах, находясь под влиянием гегелевской философии, отмечал, что человек только благодаря своей любви становится человеком, и способность любить уже заложена в человеческой природе. «Ребенок лишь тогда становится человеком, когда любит», говорил молодой приват-доцент. «Сущность любви 53 74Гегель Г.В.Ф. Эстетика. М., 1969. Т.2.С. 275. И I |
надо найти такое всеобщее, которое бы объединяло бы всех конкретно единичных индивидов, а обрести такое всеобщее может только любовь. В «Лекциях по эстетике», написанных в период творческой зрелости, Гегель особо выделяет подлинную «земную» любовь, отличая ее и от гедонистической любви (выше которой, по мнению Гегеля, не могли подняться люди античной эпохи), и от религиозной. Эта любовь проникнута духом рыцарского служения. Человек забывает себя ради другого, но благодаря другому вновь находит себя, однако уже не прежнего, а нового, обогащенного. «Потеря своего сознания в другом, видимость бескорыстия и отсутствие эгоизма, благодаря чему субъект впервые находит себя и приобретает начало самостоятельности; самозабвение, когда любящий живет не ради себя и заботится не о себе, находит корни своего существования в другом и все же в этом другом всецело наслаждается самим I . ** собою, это и составляет бесконечность любви...» В этом фрагменте гегелевская диалектика (отрицание отрицания, синтез тезиса и антитезиса) блестяще проявляет себя при анализе такого предмета, как феномен любви. Отметим, что немецкий идеализм потратил массу усилий , чтобы понять нравственные основы любви. Он обнаружил их в браке, как институте, соединяющем природу и нравственность, личность и общество, долг и свободу.•i Однако немецкие идеалисты не были до конца уверены, что нашли окончательное решение вопроса. Для них стихия любви оставалась «чудовищным противоречием». Школу гегелевского понимания человеческих отношений прошел и немецкий материалист Людвиг Фейербах. Уже в начале своей преподавательской деятельности (1829) Фейербах утверждал в своих лекциях, что теология не знает ни действительного, ни истинного человека, а представляет его абстрактно. Определенность человека возникает лишь посредством любви. «Ребенок лишь тогда становится человеком, когда любит, говорил молодой приват-доцент. Сущность любви обнаруживается всего яснее в одном виде любви, в любви мужчины к женщине». А позже Фейербах еще напишет: |