|
территорией другому государству, не предоставляя никому никаких преимуществ и не причиняя никому вреда [14]. Либерализм выступает за полную свободу предпринимательства в международном масштабе. К примеру, частные железные дороги, если они свободны от государственного вмешательства, могут без всяких проблем пересекать территории многих государств. Если нет тарифных границ и иных ограничений на передвижение людей и товаров, то не имеет значения, границы скольких государств пересекает поезд за несколько часов. Серьезной проблемой сегодня является наличие национальных анклавов, таких как Калининградская область Российской Федерации, окруженная со всей сторон территорией Евросоюза. Небольшое «зарубежное владение», изолированное от непосредственно примыкающей территории с помощью тарифов и других протекционистских мер, может подвергаться экономическому удушению. Но нет более простой проблемы, с точки зрения либералов, если существует свободная торговля, а государство берет на себя защиту частной собственности. В таком случае ни одному «геополитическому острову» не придется молча соглашаться с нарушением своих национальных прав только из-за того, что он не связан с основной частью собственного народа территорией. Пресловутая «проблема коридора», с точки зрения либералов, возникает только в условиях империалистической, этатистской и интервенционистской системы [15]. Переход из одной «экономической зоны» (в этатистском смысле) в другую имеет серьезные экономические последствия. Если изменение в политических союзах территории несет выгоду или ущерб для ее жителей, то их свобода голосовать за государство, к которому они действительно хотят принадлежать, существенным образом ограничивается. Можно говорить о подлинном самоопределении лишь в том случае, если решение каждой личности вытекает из ее свободного волеизъявления, а не из страха потерять надежду на прибыль. Капитализм, основанный на принципах либерализма, не знает особых «экономических зон». По мнению либералов, в современном 33 |
правильное понимание того, что для этого требуется. Попробуем разъяснить это на нескольких примерах. Посмотрите на карту размещения языковых и национальных групп в Центральной и Восточной Европе. Как часто, например, границы между северной и восточной Богемией пересекают железнодорожные линии. Здесь, в условиях интервенционизма и этатизма, никак нельзя привести границы государства в соответствие с размещением языковых групп. Нельзя управлять чешской государственной железной дорогой на территории немецкого государства и тем более невозможно управлять железной дорогой, у которой через каждые несколько миль изменяется руководство. Было бы так же немыслимо останавливаться для оплаты новых тарифов через каждые четверть часа поездки. Таким образом, легко понять, почему сторонники этатизма и интервенционизма приходят к выводу о том, что «географическое» или «экономическое» единство таких районов должно быть «неразрывным» и рассматриваемая территория поэтому должна быть отдана под суверенитет одного «правителя». Каждая нация при этом стремится доказать, что при таких обстоятельствах только она имеет права и полномочия на роль такого правителя. Для либерализма здесь нет никаких проблем. Частные дороги, если они свободны от государственного вмешательства, могут без всяких проблем пересекать территории многих государств. Если нет тарифных границ и иных ограничений на передвижение людей и товаров, то не имеет значения, границы скольких государств пересекает поезд за несколько часов. Карта языков показывает также наличие национальных анклавов. Без территориальной связи с основной частью своего народа соотечественники обитают в замкнутых поселениях, или на «языковых островках». При нынешних политических условиях они не могут быть соединены с Родиной. Тот факт, что район, окруженный государством, сегодня закрыт еще и тарифными стенами, делает неразрывную территориальную целостность политической необходимостью. Небольшое «зарубежное владение», изолированное от непосредственно примыкающей территории с помощью тарифов и других протекционистских мер, подверглось бы экономическому удушению. Но нет более простой проблемы, коль существует свободная торговля, а государство берет на себя защиту частной собственности. В таком случае ни одному «языковому острову» не придется молча соглашаться с нарушением своих национальных прав только из-за того, что он не связан с основной частью собственного народа территорией. Пресловутая «проблема коридора» также возникает только в условиях империалистической, этатистской и интервенционистской системы. Страна, не имеющая выхода к морю, полагает, что ей нужен «коридор» к морю для защиты своей внешней торговли от влияния интервенционистской и этатистской политики стран, территория которых отделяет ее от моря. Если бы принцип свободной торговли стал правилом, то было бы трудно увидеть, какие преимущества от владения «коридором» может ожидать не имеющая выхода к морю страна. Переход из одной «экономической зоны» (в этатистском смысле) в другую имеет серьезные экономические последствия. Стоит только вспомнить, к примеру, о хлопчатобумажной промышленности Северного Эльзаса, которой дважды пришлось пройти через такое испытание, или о польской текстильной промышленности Верхней Силезии <Л.Мизес приводит примеры «перекраивания» политической карты Европы в результате франко-прусской (1869–1871 гг.) и 1-й мировой (1914–1918 гг.) войн и разделов Польши между Россией, Австрией и Пруссией. – Прим. науч. ред.> и т.д. Если изменение в политических союзах территории несет выгоду или ущерб для ее жителей, то их свобода голосовать за государство, к которому они действительно хотят принадлежать, существенным образом ограничивается. Можно говорить о подлинном самоопределении лишь в том случае, если решение каждой личности вытекает из ее свободного волеизъявления, а не из страха потерять надежду на прибыль. Капитализм, основанный на принципах либерализма, не знает особых «экономических зон». В капиталистическом мире вся поверхность земли образует единую экономическую территорию. Право на самоопределение выгодно только тем, кто составляет большинство. Для защиты меньшинств необходимы внутренние меры. И в первую очередь мы рассмотрим те из них, которые затрагивают национальную политику в области образования. В наши дни посещение школы или, по крайней мере, частное образование во многих странах является обязательным. Родители обязаны посылать своих детей в школу на определенное число лет или вместо государственного обучения в школе давать им соответствующее образование дома. Нет смысла вдаваться в доводы, которые приводились «за» и «против» обязательного образования, когда этот вопрос еще был актуален. Они не имеют ни малейшего отношения к сегодняшней проблеме. Есть только один довод, который вообще имеет какое-либо отношение к этому вопросу, а именно продолжающаяся приверженность политике обязательного образования не совместима с усилиями по установлению длительного мира. Несомненно, жители Лондона, Парижа и Берлина сочтут такое заявление невероятным. Что общего может иметь система обязательного образования с проблемами войны и мира? Однако нельзя решать этот вопрос, подобно многим другим, исключительно с точки зрения народов Западной Европы. В |