|
1. Правдивое разъяснение складывающейся военно-политической, стратегической и оперативно-тактической обстановки. Причем, перед добровольцами не скрывали трудностей, особенно материальных, которые ожидают их в случае заключения контракта на службу в Добровольческой армии. 2. Акцент в агитации на индивидуальное апеллирование к высокому уровню патриотизма, свойственного вообще ментальности русского офицерства. 3. Искусственное отгораживание офицеров-добровольцев от проблем «большой политики». Им доводилась здесь следующая позиция: сейчас не время рассуждать о будущем государственном устройстве. Главное покончить с большевистской анархией в стране и угрозой победы немцев. 4. Опора на личностный авторитет вождей южнороссийского Белого движения. В первую очередь на авторитет генерала Л. Г. Корнилова. Он имел не столь далекое героическое боевое прошлое, о котором многие добровольцы, особенно воевавшие в Первую мировую войну на ЮгоЗападном фронте, хорошо знали. У офицерства, пожелавшего связать дальнейшую судьбу с Добровольческой армией, четко сформировался (по крайней мере, на уровне обыденного сознания) стереотип мышления: Л. Г. Корнилов был первым, кто поднялся на борьбу за поруганную честь, против анархии и произвола толпы. Еще при жизни он стал нравственным символом Белого дела, полумифическим героем, а после смерти окончательно превратился в легенду. 5. Перенос усилий в рассматриваемой сфере на устные формы агитации. Готовить печатную продукцию агитационного характера большими тиражами у военно-политических лидеров Белого Юга в силу ряда организационных и финансовых затруднений не имелось возможностей. 150 нослужащих в духе российского патриотизма (1918-1922 гг.): историогр. исслед.: дис. ... канд. ист. наук / В. Я. Ефремов. Самара, 2000. |
1. Правдивое разъяснение складывающейся военно-политической, стратегической и оперативно-тактической обстановки. Причем, перед волонтерами не скрывали трудностей, особенно материальных, которые ожидают их в случае заключения контракта на службу в Добровольческой армии. В воспоминаниях офицеров-марковцев сохранились такое сведения: обычно многие офицеры, приходящих в бюро записи добровольцев, спрашивали: «Что дает Добровольческая организация?». «На него мог быть лишь один ответ: «Винтовку и пять патронов» и предупреждение для задумавшихся, что от большевиков можно получить пулю в затылок. Ответ не удовлетворял, а предупреждению не верили»285. 2. Акцент в агитации на индивидуальное апеллирование к высокому уровню патриотизма, свойственного вообще ментальности русского офицерства. 3. Искусственно отгораживание белых добровольцев от проблем «большой политики». Военно-политические лидеры Белого движения, а также и соответствующие должностные лица формирующейся Добровольческой армии, разъясняя характер, цель и задачи Белого движения, всемерно подчеркивали, что сейчас не время рассуждать о будущем государственном устройстве. Главное — покончить с большевистской анархией в стране и угрозой победы немцев. 4. Опора в анализируемой деятельности на личностный авторитет вождей Белого движения. В первую очередь — на авторитет генерала Л.Г. Корнилова. Он обладал сильнейшей харизмой. Ведь даже В.И.Ленин назвал генерала «первым по смелости контрреволюционером»'86. А, как известно, похвала противника — высшая похвала. Л.Г. Корнилов, имея в арсенале не столь далекое боевое прошлое287, о котором многие добровольцы, особенно ников // Вест. СЮИ МЮ РФ: межвуз. сб. науч. ст. но проблемам юрид., гуманит. и социально-экон. наук. Самара, 2002. Вып. 2. 285См.: Марковцы в боях и походах... Кн. 1. С. 64. 286Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 36. С. 233. 287Виографическую справку см. прил. 3. — Примеч. диссертанта. нн воевавшие в Первую мировую войну на Юго-Западном фронте, хорошо знали, пользовался в офицерской среде добровольцев высочайшим личностным авторитетом. У белогвардейцев, пожелавших связать дальнейшую судьбу с Добровольческой армией, четко сформировался (по крайней мере, на уровне обыденного сознания) стереотип мышления: Л.Г.Корнилов был первым, кто поднялся па борьбу за поруганную честь, против анархии и произвола толпы. Еще при жизни он стал символом, полумифической личностью, а после смерти окончательно превратился в легенду. На наш взгляд, в отношении белых добровольцев к своему наиавторитетнейшему вождю генералу Л.Г.Корнилову имелось нечто иррациональное. «Смело, корниловцы в ногу, с нами Корнилов идет...», — этого было достаточно, чтобы забылись все больные вопросы, появилась надежда и вера в будущее. Думается, такой феномен требует отдельного исследования в ключе, к примеру, исторической психологии. 5. Перенос усилий в агитации, главным образом, на устные ее формы. Подобное обусловливалось тем, что готовить печатную продукцию агитационного плана большими тиражами у руководителей зарождавшегося Белого движения, в силу ряда организационных и финансовых затруднений, не имелось возможностей. В целом, судя по тому, что задачи формирования Добровольческой армии, несмотря на пессимистические прогнозы, в основном решались успешно, можно сделать следующие заключения: 1. До белых добровольцев оперативно и эффективно доводились главным образом военно-политическая цель и задачи Белого движения. 2. Характер набиравшей силу белой борьбы разъяснялся менее настойчиво. Относительно второго тезиса следует подчеркнуть, что он отражает, собственно говоря, задачу, требовавшую не только агитационных, но и пропагандистских усилий со стороны военно-политических лидеров Белого движения. Но им предстояло в непростой обстановке еще самим разобраться 115 |