|
кин в «Очерках Русской Смуты», этот поход оставил глубокий след в психике добровольцев, наполнив ее значительным содержанием «отзвуками смертельной опасности, жертвы и подвига». Но вместе с тем вызвал невероятную моральную и физическую усталость. «Издерганные нервы, утомленное воображение требовало отдыха и покоя. Хотелось всем пожить немного человеческой жизнью, побыть в обстановке семейного уюта, не слышать ежедневно артиллерийского гула...»412 Начался отток личного состава из армии. Но военно-политические лидеры Южноросссийского Белого движения четко сориентировались в кризисной ситуации и нарастили усилия и темпы в деле по нравственному воспитанию белого офицерства на направлении доведения до их сознания идеологических оснований и программных целей Белого дела в комплексе с углублением чувства любви к Отечеству и ненависти к советской власти и большевизму. Исследование проблемы показывает, что здесь рельефно выделились две линии, находящиеся в диалектическом единстве: внесение ясности в политическую ориентацию офицеров-добровольцев Германия или Антанта; разъяснение лозунгов Добровольческой армии. Внесение ясности в политическую ориентацию оФиперовдобровольнев Германия или Антанта. Если опираться на текстологический анализ III тома «Очерков Русской Смуты» генерала А. И. Деникина, то становится ясным: в исследуемом периоде германофильство не столь глубоко, но все-таки поразило добровольцев. Причем те, кто и придерживался прогерманской ориентации, даже не помышлял в тот момент о нарушении вековой триединой формулы русского офицерства «Великая, единая, неделимая Россия». «Немцы враги, но мы их уважаем, хотя и ненавидим...», писал в своем дневнике М. Г. Дроздовский413. Германия, считали некоторые офицеры-добровольцы, представлялась не более как 412Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Т. П1. С. 229. 413Дроздовский М. Г. Дневник... С. 125. 159 |
кий след в психике добровольцев, наполнив ее значительным содержанием — отзвуками смертельной опасности, жертвы и подвига. 11о вместе с тем вызвал невероятную моральную и физическую усталость. Издерганные нервы, утомленное воображение требовало отдыха и покоя. Хотелось всем пожить немного человеческой жизнью, побыть в обстановке семейного уюта, не слышать ежедневно артиллерийского гула...»316 Начался отток белых волонтеров из армии. В таких сложных условиях усилилась деятельность военно-политического руководства Добровольческой армии по разъяснению личному составу характера, цели и задач Белого движения. Анализ источников и литературы позволяет заключить, что главное внимание военно-политического руководства Белого движения в выполнении анализируемой нами задачи сосредоточилось на двух магистральных направлениях: 1) внесение ясности в политическую ориентацию добровольцев — Германия или Антанта; 2) разъяснение лозунгов Добровольческой армии. Внесение ясности в политическую ориентацию добровольцев — Германия или Антанта. Для многих белогвардейцев определение ориентации являлось только поводом нравственного обоснования ухода из армии, для некоторых — действительно мучительным вопросом совести. Судя по текстологическому анализу III тома «Очерков Русской Смуты» А.И. Деникина, германофильство, между тем, не столь глубоко, но все-таки поразило добровольцев. Причем те, кто и придерживался прогерманской ориентации, даже не помышлял в тот момент о нарушении вековой триединой формулы русского офицерства — «Великая, единая, неделимая Россия». «Немцы — враги, но мы их уважаем, хотя и ненавидим...», — писал в своем дневнике М.Г.Дроздовский317. Германия в глазах тех добровольцев, кто ориентировался на нее, представлялась не более как стратегическим союзником в борьбе с болыневиз316Деникип А. И. Очерки Русской Смуты. Т. III. С. 229. 317Дроздовский М. Г. Дневник... С. 125. |