|
точки зрения, которой придерживаются некоторые авторы, что понятие запрета может быть сведено к понятию обязанности1. Однако запреты и дозволения как средства регулирования общественных отношений существовали задолго до появления обязанностей, что позволяет говорить о них не только как о юридических категориях, но и как об исходных социальных нормативно-регулируюлцих началах. В литературе указывается на принадлежность запретов, дозволений и позитивных обязанностей к глубинным пластам права и его механизма (в частности, об их основополагающей роли в построении элементарных частиц правовой материи юридических норм, прав, обязанностей, их реализации). А также обращено внимание на то, что они выступают наиболее общими способами воздействия в праве и отражают социальнополитическую сущность правовой системы любого государства2. Любое общество характеризует определенный тип средств регулирования общественных отношений, их объем и содержание, формы выражения, порядок распределения и способы обеспечения. Анализ и изучение таких систем социального регулирования: запретов, позитивных обязываний и дозволений позволяет составить представление о социальной природе не только обязанностей, но и прав, господствующих в том или ином обществе. В этой связи в юридической литературе отмечалось, что каждая норма содержит имплицитный запрет (имеется в виду запрет в широком смысле слова) и в процессе правового регулирования этот запрет переводится в плоскость правоотношений. Трансформируясь в правовой запрет, в правоотношениях он выступает как элемент субъективного права и юридической обязанности. Субъективное право, выступая, как мера возможно1 См.: Чхиквадзе В.М. Советское государство и личность. М.: Юридическая литература, 1978. С. 94-96; Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М.: Наука, 1979. С. 145; и др. 2 См.: Алексеев С.С. Указ. соч. Т. 1. — С. 298; Он же. Право: азбука теория философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 351-352. 32 |
97 Однако запреты и дозволения как средства регулирования общественных отношений существовали задолго до появления обязанностей, что позволяет говорить о них не только как о юридических категориях, но и как об исходных социальных нормативно-регулирующих началах. В литературе указывается на принадлежность запретов, дозволений и позитивных обязанностей к глубинным пластам права и его механизма (в частности, об их основополагающей роли в построении элементарных частиц правовой материи юридических норм, прав, обязанностей, их реализации). А также обращено внимание на то, что они выступают наиболее общими способами воздействия в праве и отражают социально-политическую сущность правовой системы любого государства.1 Любое общество характеризует определенный тип средств регулирования общественных отношений, их объем и содержание, формы выражения, порядок распределения и способы обеспечения. Анализ и изучение таких систем социального регулирования: запретов, позитивных обязываний и дозволений позволяет составить представление о социальной природе не только обязанностей, но и прав личности, господствующих в том или ином обществе. В этой связи в юридической литературе отмечалось, что каждая норма содержит имплицитный запрет (имеется в виду запрет в широком смысле слова) и в процессе правового регулирования этот запрет переводится в плоскость правоотношений. Трансформируясь в правовой запрет, в правоотношениях он выступает как элемент субъективного права и юридической обязанности. Субъективное право, выступая как мера возможного поведения, всегда содержит вместе с тем и соответствующий запрет. 'См.: Алексеев С.С. Общая теория права: Курс в 2-х Т. М., 1981. Т.1. С. 298; Ом же Право: Азбука-теория-философия: опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 351-352. |