|
страстная сила, щедрость и расточительство...» [113, с.57]. Но каждое из этих имманентных проявлений свободы дуалистично. Из каждого свойства могут быть высечены искры как сильных, так и слабых проявлений русского характера. Эти формы таят в себе возможность не только выдающихся достижений, но и опасных заблуждений. Особый простор русской души, ее всеоткрытость позволяет русскому народу вместить в себя все пространства земли и неба, все горизонты предметов, все проблемы духа; объять мир от края до края [ИЗ, с.57]. Однако опасность всеоткрытости русской души состоит в том, что она может заселяться всем без разбора и без качественного предпочтения. Сегодня русский народ проявляет данное свойство своей души в виде некритического предпочтения внешним и далеко не самым лучшим ценностям западной культуры. Восприимчивость и созерцательность всеоткрытой русской души делают русский народ склонным к творческому удивлению в познании. «Но опасность этой созерцательной свободы состоит в пассивности, в бесплодном наблюдении, сонливости, лени» [113, с.58]. То же относится и к творческой легкости русского \ человека. Она проявляется в игре и импровизации. Опасность же творческой легкости состоит в беспочвенной самонадеянности, в пренебрежении к труду. * Противоречиво демонстрируется в рамках русского национального характера щедрость. Человек свободен тогда, когда он располагает обилием материальных благ и волен расточать его, так как свобода включает в себя власть над вещами и способность щедро их отдавать. Хорошо известны русское гостеприимство и хлебосольство, русская щедрость и жертвенность. Отсутствие таких качеств ведет к скупости и душевной черствости человека. Однако существует опасность и соблазн щедрости. «Опасность такой свободы —в беспечности играть и проигрываться» [113, с.65]. В настоящее время Ф расточительность показательно показывают как «новые русские», проматывающие свои капиталы на курортах, такомалоимущие граждане, вкладывающие свои последние сбережения в «сомнительные» предприятия. |
214 ников, вышедших из-под жесткой системы общественного и государственного контроля. парадоксальным формам ее конкретного практического воплощения. Внутренняя, изначально данная русским людям свобода проявляется, по мнению И.А. Ильина, в таких формах, как душевный простор, созерцательность, творческая легкость, страстная сила, склонность к дерзновению, опьянение мечтою, щедрость и расточительство, способность побеждать страдания юмором [см. Ильин, 1996 б, с. 57]. Но каждое из этих имманентных проявлений свободы амбивалентно, поскольку из каждого свойства могут быть высечены искры как сильных, так и слабых проявлений русского менталитета. Эти формы таят в себе возможность не только выдающихся достижений, но и опасныхзаблуждений ипадений. Особый простор русской души, ее объемность и всеоткрытость позволяет русскому народу вместить в себя все пространства земли и неба, все горизонты предметов, все проблемы духа; объять мир от края до края [Ильин, 1996 б, с. 57]. Однако опасность простора и всеоткрытости русской души состоит в том, что она может заселяться всем без разбора и без качественного предпочтения, она способна проваливаться в хаос всесмешения. Сегодня русский народ проявляет всеоткрытость своей души в виде некритического восприятия и поклонения внешним и далеко не самым лучшим ценностям западной цивилизации, поскольку в русском народе не развита способность неутомимо и систематически трудиться, отличать главное от неглавного, предпочитать во всем главное и заселять им просторы своей души. Восприимчивость и созерцательность всеоткрытой русской души делают русский народ в высшей степени склонным к творческому удивлению в познании. ‘‘Но опасность этой созерцательной свободы состоит в пассивности, в бесплодном наблюдении, сонливости, лени” [Ильин, 1996 б,о. 58]. То же относится и к творческой легкости, гибкости и приспособляемости русского человека. С одной стороны, творческая легкость и гибкость проявляются в игре и творческой импровизации как основной черте русскости. А опасность творческой легкости состоит в беспочвенной самонадеянности, в чрезмерной надежде на “авось”, в пренебрежении к труду и упражнению. Нередко русский человек не может добиться весомых результатов в науке именно по причине лености и неспособности к волевому усилию, несмотря на свои выдающиеся способности. Свобода мечты как форма русской свободы в творческой сфере вылилась в неповторимой архитектуре православных храмов, в дерзновенных порывах русского духа в области литературы и музыки. Опасность же свободы мечты заключается в духовной беспредметности, в безответственной пассивности, в маниловщине и обломовщине. “Мечтательность есть великий дар и великий соблазн русского человека” [Ильин, 1996 б, с. 63]. Мечтательность это своего рода духовный наркотик, который у русских нередко ведет к бытовому пьянству и часто завершается алкоголизмом. Столь же противоречива демонстрируемая в рамках русского национального менталитета щедрость. Человек свободен тогда, когда располагает обилием и волен расточать его, ибо свобода включает в себя власть над вещами и способность щедро отдавать их. Общеизвестны русское гостеприимство и хлебосольство, русская щедрость и жертвенность. Отсутствие таких качеств ведет к скупости и душевной черствости человека. Однако существует опасность и соблазн щедрости и обилия: “Опасность такой свободы в беспечности, бесхозяйственности, расточительности, мотовстве, в способности играть и проигрывать” [Ильин, 1996 б, с. 65]. В современных условиях беспечность и расточительность демонстрируют не только “новые русские”, проматывающие |