|
П. Динцельбахер считает, что менталитет как историческую категорию проще описать, чем определить. Он предлагает следующую дефиницию: «Исторический менталитет — это совокупность способов и содержаниял мышления и восприятия, характерная для определенного коллектива в определенное время. Менталитет проявляется в действиях» [288, с.21]. И далее он поясняет от себя, что менталитет —это больше, чем история духа либо идеи, больше чем идеология и история религии, чем история эмоций и представлений, чем история культуры и быта. Автор утверждает, что менталитет является более обобщающим понятием, чем даже «история процесса цивилизации» или же «история представлений». Расшифровывая дальше свое понятие, ученый подчеркивает, что «совокупность» это не противоречивая система, хотя она и состоит из диалектических компонентов, которые и ведут к изменению менталитета во времени. Под «коллективом» же в данном определении автор понимает как население целого континента, так и отдельные народы, прослойки общества, секты, производственные объединения и т.д., вплоть до отдельного человека. Затем Динцельбахер останавливается на источниках для изучения менталитета и полагает, что ими может быть все, созданное человеком и сохранившее дух, духовную сущность своего творца. Он утверждает связь менталитета с «психоисторией человечества», понимая его историю как центральный аспект всемирной истории, изучающей все проявления человеческого духа. В 1996 году была опубликована книга «История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах» [117]. В ней показано отличие ментальности от исторической и политической антропологии, намечены подходы к определению менталитета, объясняются причины актуализации этой проблемы. Так, по мысли Ф. Арьеса, современный интерес к ментальности указывает на желание общества вывести на поверхность сознания чувства и представления, которые скрыты в глубинах коллективной памяти [117, с.23]. По мнению других ученых, ментальность помогает освободиться от марксизма, от абстрактных и безличностных схем |
П. Динцельбахер — видный немецкий специалист в области средневековой мистики, истории религии и народной средневековой культуры. Известны его работы: «Мост в потусторонний мир в средневековье» (1973 г.), «Традиции иудейства» (1977 г.), «Видения и литература о них в средневековье» (1981 г.), «Средневековая литература видений» (1989 г.), «Откровения» (1991 г.), «Средневековая женская мистика» (1993 г.), «Христианская мистика на Востоке» (1993 г.) и др. Он — один из издателей журнала «Медиевистика», публикатор таких сборников как «Женская мистика в средние века» (1985 г.), «Народная культура позднего европейского средневековья» (1987 г.), «Религиозное женское движение и мистическое благочествие в средние века» (1988 г.), «Народная религия в высокое и позднее средневековье» (1990 г.). Он участвовал в создании таких справочных пособий, как «Словарь мистиков» (1989 г.), «Предметный словарь по медиевистике» (1992 г.). Посмотрим, как определяет менталитет П. Динцельбахер. Предварительно сославшись на уже высказанное мнение, что «менталитет как историческую категорию проще описать, чем определить» 20 , он предлагает следующую дефиницию: «Исторический менталитет — это совокупность способов и содержания мышления и восприятия, характерная для определенного коллектива в определенное время. Менталитет проявляется в действиях» 21 . И далее автор поясняет от себя, что менталитет — это больше, чем история духа либо идеи, больше чем идеология и история религии, чем история эмоций и представлений, чем история культуры и быта. И далее автор, ссылаясь на предшествовавшие работы Н. Элиаса и X. Гетца 22 , утверждает, что менталитет является более обобщающим понятием, чем даже «история процесса цивилизации» или же «история представлений». Расшифровывая дальше свою дефиницию, автор подчеркивает, что «Совокупность» — это не противоречивая система, хотя она и состоит из диалектических компонентов, которые и ведут к изменению менталитета во времени. Под «коллективом» же в данном определении автор понимает как население целого континента, так и отдельные народы, прослойки, общества, секты, производственные объединения и т. д., вплоть до отдельного человека. Затем П. Динцельбахер останавливается на источниках для изучения менталитета и полагает, что ими может быть все, созданное человеком и сохранившее дух, духовную сущность своего творца. Автор утверждает связь менталитета с «психоисторией человечества», понимая историю менталитета как центральный аспект всемирной истории, изучающей все проявления человеческого духа. В дальнейшем в книге дается анализ различных составляющих менталитета, каждая из которых рассматривается в отдельном очерке. Все они снабжены подробной библиографией, которая в сумме своей дает представление об изучении менталитета в разных странах. Среди авторов очерков — ведущие специалисты, преимущественно из Германии, но также и из Франции, Австрии, США. Можно, воспользовавшись этой библиографией, привести и еще достаточное количество определений менталитета, однако все они будут отличаться, как правило, лишь стилистическими разночтениями. Бросается в глаза одно: ученые и не пытаются даже просто объединить, суммировать все эти определения, проанализировать их, указать на встречающиеся противоречия и т. д. Каждый исследователь употребляет это понятие в том виде и смысле, который кажется ему наиболее приемлемым и удобным. Возможно, этому способствует присутствие во всех определениях термина «совокупность». Как известно, совокупность — это набор, сочетание, соединение, общий итог чего-либо. Иными словами, это в значительной степени — механическое действие. Совокупность может быть и очень большой, и малой, ее можно увеличить и уменьшить, и она от этого не перестанет быть совокупностью. Вот историки и используют это в своих целях, произвольно 162 |