|
и определяло жизнеспособность нации. Трудолюбие как национальная черта, ставшая привычкой и потребностью, запечатлена в устном народном творчестве русского народа. «Среди многих тысяч русских пословиц, —справедливо отмечает О. А. Платонов, вы не найдете ни одной, где бы труд воспринимался как проклятье. Бывает, жалуются на тяжелый труд, на господский труд, да и удивительно мало жалуются...А зато пословиц, прославляющих трудолюбие и добросовестность в труде, великое множество» [207, с.10]. Труд предстает в сознании народа как нравственный долг и духовный воспитатель человека: «Терпение и труд все перетрут», «Праздность —мать пороков», «Без труда нет добра». Отношение к труду как к нравственному подвигу не случайно. Оно отражает упорную борьбу за освоение сельскохозяйственных угодий. В этой борьбе закалялся трудовой характер русского человека. Однако, природные особенности России обусловили специфически русский оттенок трудолюбия, который несведущий человек принимает за леность, как русскую национальную черту. Дело в том, что труд русских людей на протяжении многих; веков носил аритмический характер как следствие аритмичности природных процессов и кратковременности страдной поры. Русский человек знал, отмечает В. О. Ключевский, что природа отпускает ему мало благоприятного времени для земледельческих работ и что короткое лето способно укорачиваться нежданным безвременным ненастьем* Все это заставляло русского крестьянина спешить, усиленно работать,.чтобы много сделать в короткое время и своевременно убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму. «Так великоросс приучился к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время; но нигде в Европе, кажется, не найдется такой; непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии» [133, с.315]. Отсюда проистекает русская привычка затягивать время при |
ло главным идеалом русского народа и определяло жизнеспособность нации. Трудолюбие как национальная душевная черта, ставшая устойчивым обычаем, привычкой и потребностью, запечатлена в устном народном творчестве русского народа. “Среди многих тысяч русских пословиц, справедливо отмечает О.А. Платонов, вы не найдете ни одной, где бы труд воспринимался как проклятье. Бывает, жалуются на тяжелый труд, на господский труд, да и удивительно мало жалуются ... А зато пословиц, прославляю щ их трудолюбие и добросовестность в труде, великое множество” [Платонов, 1991, с. 10]. Труд предстает в сознании народа как нравственный долг и духовный воспитатель человека: “Терпение и труд все перетрут”, “Праздность мать пороков”, “Рукам работать душе праздник”, “Без труда нет добра”, “Без дела жить только небо коптить”, “Работай боле, тебя и помнить будут доле”. Отношение к труду как к нравственному подвигу не случайно. Оно отражает упорную борьбу за освоение сельскохозяйственных угодий. В этой борьбе закалялся трудовой характер русского народа, в его душе выковывались привычка к тяжелому труду, энергичность и творческая инициатива. I Другое дело, что природные особенности России обусловили специфически русский оттенок трудолюбия, который несведущий человек принимает за леность, как русскую национальную черту. Дело в том, что труд русских людей на протяжении многих столетий носил аритмический характер как следствие аритмичности природных процессов и кратковременности страдной поры. Русский человек знал, отмечает В.О. Ключевский, что природа отпускает ему мало благоприятного времени для земледельческих работ и что короткое лето способно укорачиваться нежданным безвременным ненастьем. Все это заставляло русского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы много сделать в короткое время и своевременно убраться с поля, а затем оставаться без дела осень 103 104 и зиму. “Так великоросс приучился к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время; но нигде в Европе, кажется, не найдется такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии” [Ключевский, 1995, с. 279]. Отсюда проистекает русская привычка затягивать время при исполнении работ, сменяющаяся штурмовщиной. Нередко лишь крайняя необходимость и цейтнот подвигают русского на завершение запланированной работы. Немалый смысл присутствует в народной прибаутке: “Поколоти русского он часы сделает”. Поэтому воспитание в себе исполнительского педантизма предстает исторической задачей, которую еще предстоит в полной мере решать русскому народу, ибо эта задача не решена и в настоящее время. Весьма тонко и глубоко В.О. Ключевский объяснил и другое, связанное с природным влиянием, национальное ментальное качество. Речь I вдет о знаменитом русском “авось”, проявляющемся в безрассудности, в вере в судьбу и удачу. Природа очень часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса, а своенравие климата и почвы обманывает его самые скромные ожидания. Привыкнув к таким обманам, “расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось” [Ключевский, 1995, с. 279]. Интересно отметить, что во всем мире одна из самых смертельно опасных игр называется “русской рулеткой”. С этим знаменитым “авось” можно связать столь свойственный русским иррационализм, проявляющийся в безрассудстве, в неподдаюхцихся объяснению с позиций самосохранигельной логики поступках. |