|
99]. Из такого мирочувствования берут начала отмеченная позднее Ф. М. Достоевским всемирная отзывчивость русского народа, его дар сопереживать и принимать близко к сердцу беды и страдания других народов. Однако восприимчивость и способность вбирать себя черты иноплеменников имели и отрицательные последствия. В силу мягкости, кротости, переимчивости своего характера, славяне легче других народов поддаются воздействию ассимиляции, утрачивая при этом свои самобытные племенные и национальные черты. Существенное влияние на формирование менталитета имело распадение в ХШ веке единого восточнославянского русского народа на три ветви: великорусскую, малороссийскую и белорусскую. Вследствие этого, разошедшиеся ветви потеряли свой связующий центр, каким был Киев, перестали жить общей жизнью. Великорусский народ связал свою судьбу с инородческими землями. С этого времени в образовании русского этноса действует фактор племенного смешения. Огромное воздействие на формирование великорусского народа оказали финно-угорские племена. Их влияние проявилось в языке, в бьпу, в хозяйственной жизни. Значительно повлияли на великорусский этнос татаро-монгольские племена. Традиционно бытует мнение, что едва ли не все отрицательные черты в русском народе есть следствие отравленности татарщиной. «Рабство, деспотизм и насилие оставило нам в наследство татаро-монгольское иго, когда “правда по закону святу” оказалась вытесненной битьем и ругательствами», пишет В. С. Поликарпов [211 , с.292]. Он же полагает, что подобный подход исторически односторонен, ибо татаро-монгольское влияние на менталитет русского народа было неоднозначным. И. А. Ильин, с одной стороны, говорит об страшных последствиях монгольского ига: «Прежде всего это было неслыханное душевное потрясение, которое из народной души не изгладится никогда, своего рода “психологическая травма”,...как и индивидуальная, заболевает порывом к |
117 токостью, презрением не только к побежденному, но и ко всему чужому. Земледельческие народы, к числу которых принадлежат славяне, ближе к общечеловеческим началам, они отличаются восприимчивостью ко всему чужому: “Им недоступно чувство аристократического презрения к другим племенам, но все человеческое находит в них созвучие и сочувствие ... Русский смотрит на все народы, замежеванные в бесконечные границы Северного царства, как на братьев своих. ...” [Хомяков, 1994, с. 98 99]. Из такого мирочувствования берет свои корни отмеченная позднее Ф.М. Достоевским всемирная отзывчивость русского народа, его эмпатический дар сопереживать и принимать близко к сердцу беды и страдания других народов. Однако восприимчивость и способность вбирать внутрь себя черты иноплеменников могут также иметь и отрицательные последствия. Славяне, в силу мягкости, кротости, переимчивости своего характера, легче других народов поддаются воздействию ассимиляции, утрачивая при этом свои самобытные племенные и национальные черты. Значительное влияние на генезис русского менталитета имело начавшееся в ХШ веке распадение прежде единого восточнославянского русского народа на три ветви: великорусскую, малороссийскую и белорусскую. Вследствие этого, отмечает В.О. Ключевский, разошедшиеся ветви потеряли свой связующий и обобщающий центр, каким был Киев, стали под действие новых и различных условий и перестали жить общейи жизнью. Великорусский народ связал свою судьбу с землями, которые лежали вне пределов коренной Руси и были скорее инородческим, чем русским краем. С этого времени в образовании русского этноса действует фактор племенного смешения. Сильное влияние на формирование великорусского народа, двигавшегося на восток Европы, оказала встреча с финно-угорскими племенами. В данном влиянии заключается этнографический узел вопроса о генезисе великорусского племени, образовав 118 шегося из смеси славянского и финского с преобладанием первого [см. Ключевский, 1991, с. 44]. Влияние финно-угров проявилось в языке, в быту, в хозяйственной жизни, в суевериях и религии. Эффект племенного смешения был настолько велик, что произошло даже некоторое видоизменение антропологического типа. Великорусский антропологический тип не во всем повторяет общеславянские черты, и в нем можно явно обнаружить постороннюю примесь. Преобладание смуглого цвета лица и волос, скуластость великоросса и особенно великорусский типический нос, покоящийся на широком основании, с большой вероятностью обусловлены финно-угорским влиянием. Значительное и существенное влияние на великорусский этнос оказало воздействие татаро-монгольских племен. Традиционно данное влияние описывается негативными красками и считается, что едва ли не все отрицательные черты в русском народе есть следствие отравленности татарщиной: “Рабство, деспотизм и насилие оставило нам в наследство татаро-монгольское иго, когда ‘‘правда по закону святу” оказалась вытесненной битьем и ругательствами” [Поликарпов, 1995, с. 292]. Автор данной работы полагает, что подобный подход исторически односторонен, ибо татаро-монгольское влияние на быт, нравы, менталитет русского народа было неоднозначным. Даже И.А. Ильин в целом представитель негативной оценки татарского влияния на русский народ вынужден признать факт неоднозначности такого влияния. С одной стороны, он говорит об ужасных последствиях монгольского ига: “Прежде всего это было неслыханное душевное потрясение, которое из народной души не изгладится никогда, своего рода “психологическая травма”, рана ... массовая душа, как и индивидуальная, заболевает порывом к подражанию: кровь взывает к крови, разбой возмещается разбоем” [Ильин, 1996в, с. 533]. И если впоследствии приходится видеть в русской истории большие мятежи с убийст |