Проверяемый текст
Ворожбитова Александра Анатольевна. Лингвориторическая парадигма (Диссертация 2000)
[стр. 92]

ляется их операцией; они заявляют теперь, что те или иные изменения линии фронта имеют только «подчиненное» значение, они вынуждены признавать мощь Красной Армии и советской авиации.
Они печатают ряд инспирированных статей, в которых в полную противоположность своей недавней наглой брехне осторожно подготовляют обманутый ими германский народ к тому, чтобы он не ожидал сообщений о близких победах над СССР.

Среди логических доводов самым распространенным в данных текстах является аргумент «к очевидному».
По мнению Л.А.
Ворожбитовой, таким доводам, выступающим в качестве маркеров адекватности речи действительному референт}', принадлежит особая роль.
Ученый отмечает, что некоторые слова и имеют непосредственные «выходы» к внеязыковой реальности, они определимы в терминах наблюдаемых предметов или фактов (лес, шуметь, дети, гулять).
Л другие слова и выражения определимы только через их внутриязыковые преобразования, совершающиеся посредством предложения.
Так.
шум, прогулка определимы через шум леса, прогулка детей и сводимы к лес шумит, дети гуляют.
По принцип}' изоморфизма
некоторые лингвориторические структуры имеют выход к экстралингвнстической реальности, и это именно «естественные» доводы «к очевидному».
Их маркером, сигнализирующим о достоверности, выступают глаголы видел, слышал, чувствовал, конструкции доверия к очевидному
(«по словам...» и др.).
Это фактически единственный мыслеречевой канал, по которому сообщаются ментальное пространство и действительный мир.
Денотативный лексический
слон, термины наблюдаемых предметов или фактов служат прочным мостом, соединяющим мышление и действительность [Ворожбитова, 2000, с.
105].
Употребление довода «к очевидному» применимо в любой аудитории.
Этот довод, являясь прямым фактическим подтверждением ска
[стр. 217]

217 отображаемой в речи действительности (Золотова 1995).
Репродуктивный регистр, сообщающий о наблюдаемом, лингвистически формирует «естественные» доводы «к очевидному».
Информативный регистр, сообщающий об известном говорящему или познаваемом, а также генеритивный, обобщающий информацию, соотнося ее с универсальным знанием, служат оформлению «искусственной» аргументации «к логосу».
Реактивный, выражающий оценочную реакцию на речевую ситуацию, обслуживает доводы «к этосу».
Наконец, волюнтивный, т.е.
побуждающий адресата к действию, речевой регистр в наиболее чистом виде задействуется при формировании доводов «к пафосу».
Таким образом, служащая инструментом для композиционносинтаксического анализа текста типология коммуникативных регистров может выступать лингвистической составляющей лингвориторического анализа дискурса как формируемого языковой личиостыо ментального пространства.
В создании субъектной перспективы, объединяющей и дифференцирующей ипостаси субъекта действующего и говорящего, наблюдающего мир и мыслящего о нем (Н.К.
Онипенко) участвует встраивающаяся в текст по каналу того или иного регистра структура языковой личности: ассоциативновербальный, лингво-когнитивный, мотивационный ее уровни актуализированная экстралингвистическими факторами.
Согласно теории Ю.Н.
Караулова, аргументация формируется при участии всех уровней структуры языковой личности (Караулов 1987).
Особая роль, на наш взгляд, принадлежит доводам к очевидному, выступающим в качестве маркеров адекватности речи действительному референту.
Как известно, некоторые слова языка имеют непосредственные «выходы» к внеязыковой реальности, они определимы в терминах наблюдаемых предметов или фактов (лес, шуметь, дети, гулять).
А другие слова и выражения определимы только через их внутриязыковые преобразования, совершающиеся посредством предложения.
Так, шум, прогулка определимы через шум леса, прогулка детей и сводимы к лес шумит, дети гуляют.
По принципу изо


[стр.,218]

218 морфизма некоторые лингвориторические структуры имеют выход к экстралингвистической реальности, и это именно «естественные» доводы «к очевидному».
Их маркером, сигнализирующим о достоверности, выступают глаголы видел, слышал, чувствовал, конструкции доверия к очевидному
(«но словам...» и др.).
Это фактически единственный мыслеречевой канал, по которому сообщаются ментальное пространство и действительный мир.
Денотативный лексический
слой, термины наблюдаемых предметов или фактов служат прочным мостом, соединяющим мышление и действительность.
Однако бесперебойное функционирование этого механизма не обеспечивается само собой, особенно в автократическом обществе, он должен сознательно «ремонтироваться», чтобы противостоять тенденции второй сигнальной системы стать языковым фильтром сознания, его языковой ширмой (см., в частности, работы И.
Павлова*, Э.
Фромма и др.).
Все другие искусственные доводы (логосные, этосныс и пафосные) моделирую гея через внутридискурсивные преобразования в рамках конкретных дискурс-универсумов.
Поэтому в полемическом дискурсе как сложном, гетерогенном действительность (референт, предмет речи), рассматриваемая с разных идеологических позиций, является одной и той же, в то же время при одном денотате сигнификат и коннотат различны, вплоть до альтернативных.
Структура классической инвенции в ее различных вариантах представлена в изложении ряда ученых (Гаспаров М.
1991, Безменова 1991, Львов 1995, Михальская 1996 и др.).
Топосы, или «общие места», рассматриваются в рамках классификаций по источнику, происхождению и др.; строение и смысл риторического аргумента рассмотрены А.А.
Волковым (Волков 1995), Ю.В.
Рождественским (Рождественский 1997) и др.
Согласно традиции, заложенной Аристотелем, различают два рода топик, или тем: специальные и * По И.П.
Павлову, «многочисленные раздражения словом...
удалили нас от действительности, и поэтому мы постоянно должны помнить об этом, чтобы нс исказить наши отношения к действительности» (Павлов 1951, 35), так что постоянная угроза вербального плена при осознании действительности онтологически присуща языку как второй, замещающей реальность сигнальной системе.


[стр.,529]

Вот какова программа фашизма.
Она вызывает отвращение, ненависть, она является человеконенавистнической, самой реакционной эксплуататорской программой.
Гитлер ее осуществляет на деле.
Все знают, что дал фашизм Франции, Чехословакии, Австрии, Польше, Норвегии, Голландии, Югославии, Греции, Финляндии, Венгрии, Румынии, Болгарии и другим странам.
Что несет Гитлер всему миру, кроме нищеты, голода, национального унижения, порабощения, ограбления, опозоривания, кроме смерти и вырождения миллионов людей! Что несет Г итлер, кроме безудержного террора и самого неприкрытого мракобесия! НАШ ОТПОР ВРАГУ РАСТЕТ И БУДЕТ РАСТИ Шестую неделю длится гигантская битва Красной Армии, Военно-Морского Флага и советской авиации с полчищами фашистских варваров, дерзнувшими вторгнуться на священную землю пашей родины.
Все грудящиеся СССР, все передовое прогрессивное человечество, затаив дыхание, следит за ходом этой борьбы, страстно желая победы вооруженным силам Советского Союза.
В неслыханном напряжении, проявляя ежедневно и ежечасно чудеса героизма, силы Красной Армии отстаивают каждую пядь родной земли.
За истекшие пять недель им уже удалось достичь немаловажных результатов; планы «молниеносного» захвата Москвы, Ленинграда и Киева сорваны.
В ожесточенных боях истреблены лучшие дивизии фашистской армии, уничтожено огромное количество немецких танков, самолетов и других технических средств борьбы; подорвана наглая уверенность германских солдат в возможность победы над СССР, а в сердцах народных масс населения Германии и се вассалов посеяны мучительные колебания и глубокие сомнения в самой возможности такой победы.
Можно с полной уверенностью сказать, что в течение истекших пяти недель все время работало на нас.
Наш отпор врагу' непрерывно рос и креп, между тем наступательный порыв и ударная сила германо-фашистских войск постепенно ослабевали.
В бой постепенно вступали главные силы Красной Армии, груженные тысячами танков и самолетов, врагу' нередко приходится теперь на целых участках огромного фронта переходить от наступления к обороне.
Сейчас, конечно, рано говорить об итогах сражений на решающих направлениях фронта — они еще продолжаются, фашисты прилагают бешеные усилия хоть в малой степени реализовать программу «блестящих побед», столь широко обещанных палачом-Гитлером обманутому германскому' народу.
Но всем ясно, что пресловутый «блицкриг» («молниеносная война») не удался.
И сейчас немецкие генералы так далеки от реализации своих конечных стратегических планов, как в первые дни войны.
Это нс может скрыть даже фашистская пропаганда, наводняющая гнусной ложью эфир и сграницы германской печати.
За последние две недели резко изменился и характер как официальных немецких сводок, гак и статей и обзоров.
А еще 26 июня фашистские газеты заявляли, что советские войска полностью разбиты и неспособны к дальнейшему сопротивлению; 30 июня геббельсовские брехуны поразили мир сообщением об окончательном уничтожении Красной авиации; 13 июля вся немецкая печать и радио протрубили, что фронт Красной Армии во всех важнейших местах прорван и путь на Ленинград, Москву и Киев открыт.
С тех пор прошло еще две недели, и ...
фашистские писаки вынуждены были резко сбавить тон.
Появились совершенно новые нотки, свидетельствующие о том, что гитлеровская шайка начата постепенно готовить немецкий народ к мысли о неудаче немецких планов молниеносной победы.
Гитлеровские лжецы рассчитывали на короткую память своих читателей и слушателей, уже выдвинули версию о том, что захват советских территорий и городов якобы вовсе не является их операцией; они заявляют теперь, что те или иные изменения линии фронта имеют только «подчиненное» значение, они вынуждены признавать мощь Красной Армии и советской авиации.
Они печатают ряд инспирированных статей, в которых в полную противоположность своей недавней наглой брехне осторожно подготовляют обманутый ими германский народ к тому, чтобы он не ожидал сообщений о близких победах над СССР.

Растерянность перед растущим сопротивлением советских вооруженных сил, бешеная злоба Гитлера перед лицом упрямых, неопровержимых фактов провала фашистских стратегических аланов вызвали смену германского верховного командования.
Малоуспешные налеты фашистских воздушных пиратов на Москву, Ленинград, Киев и Одессу также являются ничем иным, как проявление этой растерянности и злобы.
Беспорядочные и бессмысленные бомбардировки продиктованы отнюдь не военной целесообразностью, а только стремлением скрыть от германского народа 26

[Back]