|
этнической общности имеет свое устойчивое ценностно-нормативное ядро и изменчивый внешний слой. Под ценностно-нормативным ядром правового менталитета имеется в виду в первую очередь иерархия определенных правовых ценностей, которые определяют особенности мировоззрения, поведения и жизненных практик индивидов и социальных групп. Кроме того, ядро правового менталитета образуют некие первичные структуры, формирующие модели этнокультурного поведения. Другими словами, наряду с правовыми ценностями сердцевину национального правового менталитета составляют этнокультурные архетипы. Как показали культурологические исследования, в частности, работы 48 A.C. Ахиезера , российская социокультурная матрица включает в себя прочную тягу к сохранению эмоциональной доминанты в культуре, почти полностью подчиняющей себе ее интеллектуальный элемент, а также к интерпретации нравственности как эмоциональной стихии сострадания. Наличие сильной эмоциональной доминанты и слабость интеллектуального начала в культуре предопределили, в частности, формирование в России специфического отношения к правовым ценностям. Его основной , . 1 ' ' ' V ' ' . г характеристикой является и на это многократно указывали различные авторы отчетливый приоритет морали и нравственности как социального регулятора по отношению к праву, что означает, в конечном счете, дефицит правосознания, подмену его деформированным моральным сознанием, этикоцентризм как принципиальную черту правового менталитета. В такой трактовке правовые ценности, соотнесенные с минимальными и общезначимыми социальными нормами, обладают более низким рангом, чем моральные ценности и отношения. 48 Ахиезер А. С. Специфика российского общества, культуры, ментальности как теоретическая и практическая проблема // Обновление России: трудный поиск решений: Годичные научные чтения РНИСиНП. Вып. 9. // http://www.riisnp.ru 71 |
вместе с христианством рациональных основ римского права и отделила православную культуру, основанную на моральном законе и вере в ценности запредельной, духовной жизни, от прагматичной и “материализованной” католической и протестантской культуры. Не обсуждая вопроса о том, создаст ли эта дистинкция возможность более глубокого осмысления правовых основ построения социальной системы, отметим, что современный кризис правосознания и правовой культуры в России обусловлен не только переходным периодом ломки старых форм социальной жизни и утверждения новых, не только распадом идеологии, десятилетиями служившей канвой для формирования мировоззрения, но и, вне всякого сомнения, традицией низкого уровня правовой культуры, что всегда было характерно для российского общества. Начать исследование социокультурных корней этого явления, вероятно, нужно с характеристики исторического пути развития отечественной культуры. Как подчеркивает А.С. Ахиезер, «большое общество, государство в России формировались тогда, когда в других странах они пережили значимые содержательные этапы своей истории»1. Нельзя не согласиться с тем, что даже редкие контакты двух столь различных социальных миров неизбежно должны были оказывать влияние на российское догосударственное общество. Посредниками такого влияния выступали люди, знакомые с опытом западных стран; оно осуществлялось также через попытки соседних государств включить силой в сферу своего влияния догосударственные сообщества. Однако в целом на территории России исторически сложилась культура почвенного догосударственного типа с соответствующими организационными формами. Этим фактором, по мнению Ахиезера, определяется в целом ход культурного развития России. 1Ахиезер А. С. Специфика российского общества, культуры, ментальности кактеоретическая и практическая проблема /Обновление России: трудный поиск решений. Годичные научные чтения РНИСиНП. Выпуск 9. //http://u^v.riisnp.ni/femie0/libraiy/readings9_00.htm роли изучаемого аспекта специфики как с развитием раскола, так и с возможностью его преодоления'. Российская социокультурная матрица включает в себя прочную тягу к сохранению эмоциональной доминанты в культуре, почти полностью подчиняющей себе ее интеллектуальный элемент, а также интерпретацию нравственности как эмоциональной стихии сострадания. Наличие сильной эмоциональной доминанты и слабость интеллектуального начала в культуре предопределили, помимо всего прочего, формирование в России специфического типа правовой культуры. Его основной характеристикой является и на это многократно указывали различные авторы отчетливый приоритет морали и нравственности как социального регулятора по отношению к праву, что означает в конечном счете дефицит правосознания, подмену его деформированным моральным сознанием, этикоценгризм как принципиальную черту правового менталитета. Сфера морали, как правило, рассматривается как сфера регулирования традицией, обычаем, внутренним нравственным законом (совестью), и нередко противопоставляется праву как внешнему силовому регулированию, опосредованному государственной властью и общественным контролем. В такой трактовке право, защищающее минимальные и общезначимые социальные нормы, обладает меньшей ценностью, чем моральные отношения. Известный исследователь Э.Ю. Соловьев пишет об этом так: “Высокие нравственные качества русского народа (его способность к состраданию, любви, прощению, терпению, самоотвержению) давно получили всемирное признание. Но было бы благодушием не видеть их неприглядной оборотной стороны, а именно давнего и острого дефицита правосознания, который в сфере самих моральных отношений выражал себя, прежде всего как отсутствие уважения к индивидуальной нравственной самостоятельно1 Андреев А. Современные дискуссии о специфике России //Тезисы докладов XXXII научной конференции студентов. Самара: Самарский университет, 2001. С. 13-15. ческой общности имеет свое устойчивое ценностно-нормативное ядро и изменчивый внешний слой. Причем между этими структурами нет непереходимой грани. Под ценностно-нормативным ядром менталитета имеется в виду в первую очередь иерархия определенных нравственных, религиозных, правовых, ценностей и норм, которые определяют особенности мировоззрения, поведения и жизненных практик индивидов и социальных групп. Кроме того, ядро менталитета образуют некие первичные структуры базисные элементы культуры, формирующие модели этнокультурного поведения, специфические для ментальности в ее активной, субъективной ипостаси. Другими словами, наряду с ценностями сердцевину национального менталитета составляют этнокультурные архетипы и их актуализация. Этнокультурные архетипы исследователи определяют как «константы национальной духовности, выражающие и закрепляющие основополагающие свойства этноса как культурной целостности»1. В ценностной сфере есть как вполне сознаваемые аспекты, выявляемые всякий раз при просьбе обосновать свой выбор, оценку или поведение, так и действенные, но плохо или совсем неосознаваемые составляющие, формирующиеся на уровне дорефлексивного когито, о котором говорят Ж.-П.Сартр и П.Бурдье, но которые, однако, мотивируют реально осуществляемые выборы базовых ценностей и соответственно поведение. И ценностные структуры, и дорефлексивные составляющие правового менталитета, хотя и имеют явно языковую, а значит, и социокультурную репрезентацию, чтобы быть действенными, не могут не опираться на природу человека во всей ее полноте, включая и коллективное бессознательное. Поэтому изучение устойчивых структур в сфере ценностей и моделей поведения совершенно необходимо должно учитывать и этот аспект психического. Внешний слой этнокультурного менталитета образуют ассимилированные из чужих культур ценности и нормативные образцы поведения. 1 Архетипы культурные .Культурология. XX век. Энциклопедия. Том второй. СПб., 1998. С. 38. |