|
Президент мог назначать и увольнять "председателя Совета министров и министров, а также тех должностных лиц гражданского и военного ведомства, кои на основании действующих узаконений назначаются и увольняются верховной властью" (ст.13). Кроме того, он должен был председательствовать в заседаниях Совета министров (ст.17) и лично к нему не могло быть "предъявлено никаких запросов" со стороны членов Учредительного собрания. Обращает на себя внимание крайняя расплывчивость пунктов проекта об ответственности президента перед Учредительным собранием. В нем лишь имелись упоминания о письменных и устных "объяснениях" президента, представляемых собранию с немедленным доведением их до сведения членов Учредительного собрания. Непосредственная ответственность перед Учредительным собранием за "общий ход государственного управления" возлагалась не на президента, а на председателя Совета министров и отдельных министров (ст.19). Более того, они же отвечали перед Собранием "за скрепленные президентом указы и распоряжения" (ст.19). Однако, осознавая опасность полной идентификации положения временного президента с монархом, законодатель все же предусмотрел вариант использования института контрассигнатуры для прикрытия фактически неограниченных полномочий временного президента республики. Временный президент, согласно этой юридической формуле, мог всегда свести свою ответственность к ответственности министров, оставаясь вне всякой реальной ответственности (ст.14). Таким образом, исходя их приведенных положений проекта, речь шла о превращении будущего президента Российской республики в своеобразного диктатора, сосредотачивающего в своих руках все нити и руководящие центры государственного управления. Столь широкие и всеобъемлющие прерогативы президента, облегчали возможность переворота и установление ли132 |
Определяя полномочия временного президента, законодатель взял за образец Основные законы Российской империи 1906 года в той части, где определялись полномочия монарха, о чем свидетельствуют и следующие положения проекта. Президент мог назначать и увольнять “председателя Совета министров и министров, а также тех должностных лиц гражданского и военного ведомства, кои на основании действующих узаконений назначаются и увольняются верховной властью.” (ст. 13) Кроме того, он должен был председательствовать в заседаниях Совета Министров (лишь в его отсутствие эта функция должна была выполняться председателем Совета Министров ст. 17) и лично к нему не могло быть “предъявлено никаких запросов” со стороны членов Учредительного собрания. Таким образом, исходя из приведенных положений проекта, речь шла о превращении будущего “президента” Российской республики в “…настоящего диктатора, сосредоточивающего в своих руках все нити и руководящие центры государственного управления”. Обращает на себя внимание крайняя расплывчатость пунктов проекта об ответственности презвдента перед Учредительным собранием. В нем лишь имелись упоминания о письменных и устных “объяснениях” президента, представляемых Собранию с немедленным доведением их до сведения членов Учредительного собрания (ст. 6). i Непосредственная ответственность перед Учредительным собранием ; за “общий ход государственного управления”, возлагалась не на президента, а на председателя Совета Министров и отдельных министров (ст. 19). Более того, они же отвечали перед Собранием “за скрепленные президентом указы ш ираспоряжения”(ст. 19). Однако осознавая опасность полной идентификации положения вреСм.: Ронин С.Л. Указ. работа. С. 148. менного президента с монархом, законодатель все же предусмотрел вариант использования института контрассигнатуры для прикрытия фактически неограниченных полномочий временного президента республики. Временный президент, согласно этой юридической формуле, мог всегда свести свою ответственность к ответственности министров, оставаясь вне всякой реальной ответственности (об этом свидетельствовала ст. 14 проекта). Таким образом, исходя из приведенных положений проекта, речь шла о превращении будущего президента Российской республики в своеобразного диктатора, сосредоточивающего в своих руках все нити и руководящие центры государственного управления. Столь широкие и всеобъемлющие прерогативы президента, облегчавшие возможность бонапартистского переворота и установления либо режима твердой военно диктаторской власти, либо реставрации монархии, что как нельзя лучше соответствовали конституционным чаяниям кадетско монархического блока. Суперпрезидентский вариант республиканского строя, по версии законодателя, во многом повторял дух и принципы Основных законов Российской империи 1906 г. и определял правопреемственность статуса главы государства. В результате, будь этот проект реализован, можно предположить возможность установления в России сильной авторитарной власти. Необходимо отметить, что этот проект разрабатывался в условиях, когда Временное правительство, теряя реальную опору и власть, сделало ставку на силовое решение вопроса, стремясь ужесточить режим. Большой интерес представляет собой и “Проект Основных законов об автономии (федерации)”, разработанный Н. Н. Лазаревским.^^^ Основной принцип, пронизывающий этот проект это кадетско мо^ нархическая идея “ единой и неделимой России”, которая совершенно не учитывала реальных деструктивных процессов, происходивших в провинции См.:ЦГАРФ,фЛ792,оп. 1.д.7. Л.Ю И национальных окраинах Российской империи. |