Проверяемый текст
Левчук, Сергей Владимирович; Становление демократической государственности и конституционные проекты Временного правительства России в межреволюционный период 1917 года (Диссертация 1998)
[стр. 134]

мостоятельностью на основаниях и в пределах, установленных законом о взаимных отношениях России и Финляндии" (ст.2).
Таким образом, общая тенденция ослабления реальной власти Временного правительства, под воздействием революционного и национальноосвободительного движения, способствовала появлению и усилению национал-радикальных группировок, лидеры которых требовали отделения самостоятельных государственных образований.
Объективность процесса роста сепаратизма дополнялась рядом субъективных факторов, в том числе и амбициями радикал-националистов.
Все это ослабляло государственные связи и вело к развалу единой государственности, однако авторы проекта как бы не замечали этих процессов и, проводя мысль о необходимости демократизации государственного аппарата и определенной децентрализации, не сумели найти ту грань, которая отделяла децентрализацию в условиях демократического подъема от сепаратизма при ужесточении политического режима.
Таким образом, внешне неизменная форма государственного устройства унитаризм
подвергалась серьезной деформации, а созданный Особой комиссией проект противоречил своему исходному названию "об автономии и федерализме", продолжал унитарные принципы Основных законов Российской империи 1906 года.
Из сохранившихся материалов Особой комиссии привлекает внимание интересный проект организации верхней палаты парламента, разработанный
А.М.Кулишером и Б.Е.Шадским и вызвавший при обсуждении оживленную дискуссию, что лучше для Российской республики однопалатная или двухпалатная система? Проект с официальным названием "Тезисы по вопросу о верхней палате", принятый на заседании 20 октября 1917 года, содержал лишь общие 134
[стр. 61]

Провозглашая государство Российское “единым и неделимым” (ст.
1), законодатель говорил лишь “о введении областной автономии” (ст.
3).
При этом законодатель отмечал, что устройство областных учреждений и “пределы их ведомства” в делах местного законодательства и управления должны определяться центральной законодательной властью (ст.
4).
Из указанных положений проекта на роль наиболее “демократического” выдвигалось положение об “областной автономии”, тогда как реальный процесс децентрализации в России привел к куда более сложным формам автономизма (национально территориальной автономии, культурно национальной автономии и т.
д).
Наиболее четко в проекте оговаривалось, что “ законы, изданные областными властями, не имеют обязательной силы, если противоречат …Основным законам… изданным центральной государственной властью…” (ст.
5).
Однако в проекте не содержалось ничего более определенного, напоминающего демократический принцип права наций на самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельных государств.
Исключение составляло отношение к Финляндии, по поводу которой в проекте говорилось, что она в составе государства Российского… “ пользуется самостоятельностью на основаниях и в пределах, установленных законом о взаимных отношениях России и Финляндии.” (ст.
2).
Таким образом, общая тенденция ослабления реальной власти Временного правительства, под воздействием революционного и национальноосвободительного движения, способствовала появлению и усилению национал -радикальных группировок, лидеры которых требовали отделения самостоятельных государственных образований.
Объективность процесса роста сепаратизма дополнялась рядом субъективных факторов, в том числе и амбициями радикал националистов.
Все это ослабляло государственные связи и вело к развалу единой государственности, однако авторы проекта как бы не замечали этих процессов и, проводя мысль о необходимости демократизации государственного аппарата и определенной децентрализации, не сумели найти ту грань, которая отделяла децентрализацию в условиях демократического подъема от сепаратизма при ужесточении политического режима.
Таким образом, внешне неизменная форма государственного устройства унитаризм
подверглась серьезной деформации, а созданный Особой комиссией проект, полностью игнорируя это обстоятельство, противоречил своему исходному названию “об автономии и федерализме”, продолжил унитаристские принципы Основных законов Российской империи 1906 г.
Интересной и показательной представляется позиция Б.Э.
Нольде, который пытался обосновать “единость и неделимость России”, исходя из убеждений об отсутствии твердой исторической опоры для национальнотерриториального раздела.
Признавая право национальностей на свободное развитие, он отмечал: “Многие русские национальности не знали самобытного политического существования в прошлом, и русские губернии составлялись, выражению Лохвицкого, из административных станций, к которым приписывались отдельные части территорий”.
Он же не считал правильным и признание каких-либо особых прав за отдельной народностью, поскольку национальные меньшинства на той же территории могли быть ущемлены.
Его позиция по национальному вопросу нашла свое отражение в решениях IX съезда партии Народной Свободы в конце июля 1917 г., где отмечалось: “Государство может передать национальностям, действующим в качестве единых нетерриториальных публично-правовых союзов, осуществление …задач культурного управления…но под эгидой государства в порядке общегосударственного законодательства.
Таким образом, фактическое сопоставление указанного проекта с реальными процессами в эволюции формы государственного устройства России, начиная с середины июня 1917 г., позволяет констатировать, что проект ЦГА РФ.
Ф.
1792.
Оп.
1.
Д.
7.
Л.
11 не отвечал фактическим условиям распада государства накануне октябрьских событий.
Из сохранившихся материалов Особой комиссии привлекает внимание интересный проект организации верхней палаты парламента, разработанный
A.M.
Кулишером и Б.Е.
Шадским и вызвавший при обсуждении оживленную дискуссию
на тему: что лучше для Российской республики однопалатная или двухпалатная система? Проект с официальным названием “Тезисы по вопросу о верхней палате”, принятый на заседании 20 октября 1917 г., содержал лишь общие принципы организации двухпалатной системы в России^^^.
Выступая с докладом, A.M.
Кулишер отметил, что исходным моментом в его позиции являлся вариант компромисса между однопалатной и двухпалатной системой.
С одной стороны, он отмечал необходимость верхней палаты как консервативного

[Back]