|
производителями части внутреннего рынка. Эти тенденции свидетельствуют о том, что проблема национальной безопасности отнюдь не научная абстракция. Внешнеэкономическая деятельность хозяйствующих субъектов должна не усугублять кризисные явления в народном хозяйстве, а, напротив, активно способствовать их преодолению. Именно этой задаче следует сегодня подчинить внешнеэкономическую политику и механизм государственного регулирования внешнеэкономических связей, обеспечив оптимальное сочетание свободы торговли и протекционизма с учетом российских реалий. Современные государства Запада, отстаивая постулаты фритредерства, не отходят от использования протекционистских методов. Факты, впрочем, таковы, что на экономическую политику правительств влияют представители как протекционизма, так и фритредерства. И те, и другие имеют в парламентах свои лоббистские группы, соучаствуют в рассмотрении законов, создают коалиции, пулы, клубы, имеют собственную прессу и научные издания. Оба рассматриваемых направления могут быть представлены и как концептуальные школы, ив качестве источников формирования альтернативных конкретных инструментов экономической политики. Сравнению эффективности того или иного инструментария (пусть не в целом, а лишь в каких-то ракурсах) могла бы способствовать выработка точных критериев оптимальной эффективности экономики в различных условиях, но такие критерии, к сожалению, не созданы. Вряд ли можно сомневаться, что их выработке препятствует отсутствие в реальной жизни, как чистого фритредерства, так и протекционизма. Ведь даже в лучшие для фритредсрских идей времена в США и Западной Европе через государство распределялось 8-10% национального дохода и 10-15% капиталовложений [77, С.9], причем идеологические пристрастия тогдашних лидеров ключевой роли не играли. Некоторые авторы [148, С.43] констатируют, что даже США вынуждены |
повышение трансграничной мобильности национальных факторов производства; ускорение формирования рыночной инфраструктуры. Не вызывает сомнений, что эти новые возможности будут реализовываться лишь постепенно, по мере достижения экономикой. России определенных количественных и качественных характеристик, и на это потребуется немало времени. Однако абсолютно открытой экономики нет ни в одной стране мира; Исходя из интересов и состояния национальной экономики, правительства большинства «рыночных» государств регулируют внешнеэкономические отношения при помощи различных административных и экономических мер. Последние годы показали, что в ходе реформ в России преобладает трактовка открытости как ускоренной либерализации внешнеэкономической деятельности. Однако такое толкование и соответствующая ему практика при современном состоянии экономики могут привести и уже приводят к негативным последствиям: снижению отечественного промышленного потенциала с разрушением целых отраслей и отдельных важных предприятий; консервации диспропорций структуры народохозяйственного комплекса, где преобладают добывающая промышленность, трудоемкие и экологически опасные производства; усилению финансовой и технологической'зависимости от промышленно1 развитых стран и международных организаций; ухудшению структуры отечественного экспорта и импорта; потери национальными. производителями: части внутреннего рынка. Эти тенденции свидетельствуют о том, что проблема национальной безопасности отнюдь не научная абстракция. Внешнеэкономическая деятельность хозяйствующих субъектов должна не усугублять кризисные явления в народном хозяйстве, а, напротив, активно способствовать их преодолению. Именно этой задаче следует сегодня подчинить внешнеэкономическую политику и механизм государственного регулирования внешнеэкономических связей, обеспечив оптимальное сочетание свободы торговли и протекционизма с учетом российских реалий. Современные государства Запада, отстаивая постулаты фритредерства, не отходят от использования протекционистских методов. Факты, впрочем, таковы, что на экономическую политику правительств влияют представители как протекционизма; так и фритредерства. И те, и другие имеют в парламентах свои лоббистские группы, соучаствуют в рассмотрении законов, создают коалиции, пулы, клубы, имеют собственную прессу и научные издания. Оба рассматриваемых направления могут быть представлены и как концептуальные школы, и в качестве источников формирования альтернативных конкретных инструментов экономической политики. Сравнению эффективности того или иного инструментария (пусть не в целом, а лишь в каких-то ракурсах) могла бы способствовать выработка точных критериев оптимальной эффективности экономики в различных условиях, но такие критерии, к сожалению, не созданы. Вряд ли можно сомневаться, что их выработке препятствует отсутствие в реальной жизни как чистого фритредерства, так и протекционизма. Ведь даже в лучшие для фритредерских идей времена в США и Западной Европе через государство распределялось 8-10% национального дохода и 10-15% капиталовложений [77; С.9], причем идеологические пристрастия тогдашних лидеров ключевой роли не играли. Некоторые авторы [148; С.43] констатируют, что даже США вынуждены терпеть у себя определенную «долю социализма» (подразумевая под этим государственное вмешательство), и что именно это позволяет им сохранять динамизм развития.. В других странах «доля социализма» еще внушительнее. По суммарным данным, к последней трети XX века в индустриально развитых странах через государственные бюджеты распределялось от 25 до 60% национального дохода; на государство приходилась такая же доля инвестиций, и затрат на НИОКР. Даже после массовой приватизации государственная собственность ( от федерального до муниципального уровня) в странах Запада охватывает примерно 20% совокупного общественного богатства. В целом можно сделать вывод, что государство это самый крупный предприниматель, инвестор, покупатель, продавец, кредитор, должник и т.п. |