|
восознания Западной Европы и Америки была формула «пусть восторжествует правосудие, даже если погибнет мир». В этой фразе выражена та высота, которую занимает право, правосудие, суд в иерархии личных ценностей и государства. Такое высокое отношение к праву влечет за собой специфический тип правосознания и правовой культуры, мировоззрения в целом, отношения к согражданам и обществу. По мнению известного русского юриста А.Ф. Кони^ «Суд в -известном-смьюле есть школа для народа, из которой помимо уважения к закону должны выносится уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству»82 83. В России такого уважения к судебным органам не было никогда. Еще А.И. Герцен, характеризуя своего героя, писал: «Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливость одной половины законов научила его ненавидеть другую, он подчиняется им как силе. Полное о-* неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности» . Именно поэтому государство и правопорядок в России удалось так быстро разрушить: :на{юд^е Ж государство небыло надежно защищено устойчивыми правовыми процедурами и институтами. В тех же государствах, где все это было, подобного октября 1917 года произойти не могло, а если бы даже и произошло, то не повлекло бы за собой столь далеко идущих последствий84. В значительной степени такое отношение к праву было продуктом отличной от западной, протестантской, структуры мировоззрения, в которой право занимало далеко не первое место, а первое традиционно отводилось нравственности, этике. Нравственность как регулятор социального поведения людей действуёГгбрЙдб “тойотШофедстаенно и основывается на живом чувстве, а не на рефлексии, как право. Отсюда вытекает определенная не82 Кони А.Ф. Собрание сочинений. М, 1963. Т. 4. С. 360. 83 Герцен А.И. Собрание сочинений. М., 1950. Т. 7. С. 251. 84 Романовская В.Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России. Автореф. диссерт. докт. юрид. наук. С-Пб., 1997. С. 217. 147 |
# # дователей, например, Н.И. Матузов , усматривают причины правового нигилизма в «юридическом невежестве, косности, отсталости, правовой невоспитанности основной массы населения». Действительно, еще с советских времен правовое просвещение было слабым местом отечественной идеологической машины, тем более что сами идеологемы «развитого социализма» во многом подрывали уважение к праву. Достаточно вспомнить презрительное отношение к праву большевиков и стандартную формулу «пресловутые права человека» эпохи застоя. Однако такая интерпретация остается чисто феноменальной, не затрагивающей глубинных социокультурных корней негативного отношения к праву. В то же время, несомненно, такие корни имеются. Пренебрежительное отношение к праву, выраженному в законах, и к праву как таковому в России присутствовало всегда. Этим отечественная правовая культура отличается от соответствующей культуры западного общества, где право всегда находилось во главе угла. Квинтэссенцией правосознания Западной Европы и Америки была формула “пусть восторжествует правосудие, даже если погибнет мир”. В этой фразе выражена та высота, которую занимает право, правосудие, суд в иерархии личных ценностей и государства. Такое высокое отношение к праву влечет за собой специфический тип правосознания и правовой культуры, мировоззрения в целом, отношения к согражданам и обществу. По мнению известного русского юриста А.Ф. Кони, “Суд в известном смысле есть школа для народа, из которой помимо уважения к закону должны выносится уроки служения I К Я правде и уважения к человеческому достоинству” . В России такого уважения к судебным органам не было никогда. Еще А.И. Герцен, характери187 Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм: Курс лекций //Теория государства и права/Под род. Н.И. Матузова, Л.В. Малько. М., 1997. С. 590. 107 254 * зуя своего героя, писал: “Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливость одной половины законов научила его ненавидеть другую, он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности”189. Именно поэтому государство и правопорядок в России удалось так быстро разрушить: народ не имел здорового правосознания, государство не было надежно защищено устойчивыми правовыми процедурами и институтами. В тех же государствах, где все это было, подобного октября 1917 года произойти не могло, а если бы даже и произошло, то не повлекло бы за собой столь далеко идущих последствий190. В значительной степени такое отношение к праву было продуктом отличной от западной, протестантской, структуры мировоззрения, в которой право занимало далеко не первое место, а первое традиционно отводилось нравственности, этике. Нравственность как регулятор социального поведения людей действует гораздо более непосредственно и основывается на живом чувстве, а не на рефлексии, как право. Отсюда вытекает определенная неудовлетворенность людей, привыкших руководствоваться неотрефлексированными представлениями о справедливости, спецификой правового регулирования. Особенно ярко потребность жить «по совести», а не «но закону», проявляется в случаях, когда между этими двумя регуляторами возникает внешнее противоречие. Специфический тип правовой культуры и правосознания, основанный на безусловном приоритете нравственно-этической, то есть нсправо* 100 183 Кони Л.Ф. Собрание сочинений. М, 1963. Т. 4. С. 360. 139 Герцен Л.И. Собрание сочинений. М., 1950. Т. 7. С. 251. 100 Романовская В.Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России. Лвторсф. днсссрт. докт. юрид. наук. СПб., 1997. С. 217. 255 |