|
социальной солидарности, анализируя социальную действительность США. Для большинства американцев жизненный успех, особенно выраженный в материальных благах, превратился в культурно признанную цель. При этом только определенные факторы, например, хорошее образование и высокооплачиваемая работа, получили одобрение в качестве средств к достижению успеха. Никакой прюблёмы -не'было бы, если бы все американские граждане имели одинаковый доступ к средствам достижения материального успеха в жизни. Но беднякам и представителям национальных меньшинств часто доступны лишь более низкие уровни образования и скудные экономические ресурсы. Если же они интернализовали цели, заключающиеся в материальном успехе, жесткие ограничения могут толкнуть их к неконформности и неправовому поведению. Поскольку эти люди не в состоянии достичь общепризнанных целей законными средствами, они пытаются добиться престижной цели любыми средствами, включая порочные и преступные. Так, известный мафиози б^афёры' строго следуют американским правилам, и я намерен продолжать в том же духе... Эта наша американская система... предоставляет всем и каждому из нас великий шанс, надо только ухватить его обеими руками и выжать из него все возможное». Итак, когда общество провозглашает общие символы успеха для всего населения, ограничивая при этом доступ множества людей к признанным средствам достижения таких символов, создаются условия для антиобщественного поведения и, в частности, преступности. Люди, не разделяющие всеобщих амбициозных устремлений, обречены на выпадение из культурного универсума, на моральную репрессию и зачастую маргинализацию. Однако тотальность идеологемы успеха в американской культуре, считает Мертон, противоречит аморфности легитимных (в социокультурном смысле) средств ее достижения. Это значит, что цель-успех резко доминирует в массовом сознании над средствами ее достижения, и потому последние приобретают лишь техническую значимость: индивид в любом случае будет выбирать наиболее эффективные для достижения цели |
мни и социальной солидарности, анализируя социальную действительность США. Для большинства американцев жизненный успех, особенно выраженный в материальных благах, превратился в культурно признанную цель. При этом только определенные факторы, например, хорошее образование и высокооплачиваемая работа, получили одобрение в качестве средств к достижению успеха. Никакой проблемы не было бы, если бы все американские граждане имели одинаковый доступ к средствам достижения материального успеха в жизни. Но беднякам и представителям национальных меньшинств часто доступны лишь более низкие уровни образования и скудные экономические ресурсы. Если же они интернализовапи цели, заключающиеся в материальном успехе, жесткие ограничения могут толкнуть их к неконформности и неправовому поведению. Поскольку эти люди не в состоянии достичь общепризнанных целей законными средствами, они пытаются добиться престижной цели любыми средствами, включая порочные и преступные. Так, известный мафиозо Аль-Капоне заявлял: “Мои аферы строго следуют американским правилам, и я намерен продолжать в том же духе... Эта наша американская система... предоставляет всем и каждому из пас великий шанс, надо только ухватить ег о обеими руками и выжать из него все возможное”. Итак, когда общество провозглашает общие символы успеха для всего населения, ограничивая при этом доступ множества людей к признанным средствам достижения таких символов, создаются условия для антиобщественного поведения и, в частности, преступности. Люди, не разделяющие всеобщих амбициозных устремлений, обречены на выпадение из культурного универсума, на моральную репрессию и зачастую маргинализацию. Однако тотальность идсологсмы успеха в американской культуре, считает Мертон, противоречит аморфности легитимных (в социокультурном смысле) средств ее достижения. Это значит. что цель-успех резко доминирует в массовом сознании над средствами ее достижения, и потому последние приобретают лишь техническую значимость: индивид в любом случае будет выбирать наиболее эффективные для достижения цели средства, не задаваясь вопросом об их нравственности и даже законности. В итоге для достижения культурно одобряемой цели все средства становятся пригодными, а абстрактный характер денег как всеобщего эквивалента успеха закрепляет такое положение дел. Независимо от того, добыты ли они законным или же незаконным путем, деньги могут быть использованы для приобретения одних и тех же товаров и услуг. Анонимность городского общества в сочетании с этими особенностями денег позволяет богатству, источники которого могут быть известны или неизвестны сообществу, в котором живет плутократ, со временем очищаться и служить символом высокого положениям. Соответственно в обществе нарастает аномия: нормы поведения, в данном случае граница допустимости средств достижения успеха, декларируются, но на практике не соблюдаются. Это проявляется в росте ненормативных форм поведения, например, преступности, коррупции и т.п.; с другой в формировании комплекса неполноценности у тех, кто разделяет ценности успеха, но не может достичь его честным путем. Таким образом, согласно Мертону, преступность порождается ситуацией несовпадения целей и ценностей с социальными возможностями их реализации. В конечном счете Мертон выводит преступность из аксиологической природы человеческого поведения, выходя тем самым за рамки чисто социологического анализа к философско-антропологическим обобщениям. Действительно, достижительная идеология как система ценностей и мотиваций, если она не дополнена и не смягчена присутствием в массовом мировоззрении иных актуальных ценностных ориентаций, например, христианских или хотя бы коллективистских, способна стать каталнзато |