|
как сострадание угнетенному, возмущение жестокостью, готовность «отложить на будущее» соблюдение собственных личных прав ради торжества всеобщей справедливости. Идеи диктатуры пролетариата, «последнего насилия в истории» целиком и полностью неправовые, даже антиправовые. Воспитанные на эт^ идеяхдади с легкостью мирились с отсутствием у себя прав, которыми обладало большинство населения других стран. Основная установка, сформированная в результате нигилистического воспитания, сводится к тому, что «добро должно быть с кулаками», то есть что силовые методы воздействия на другого и доказательства своей правоты являются наиболее убедительными и самыми оправданными. В этом моральном контексте право как регулятор практически не нужно, оно может существовать просто потому что «так принято», в качестве чего-то дополнительного, придатка к базисным социальным регуляторам страху, силе, морали,1 СОВЕСТИ?Л •. ЛС1 глп.! г.!.* гм:;; 1 г. Внезапное резкое снижение уровня жизни, практический отказ государства от ставшей привычной за долгие годы опеки своих граждан, утрата социальных гарантий, которые казались естественными, в сочетании с таким же внезапным обретением свобод, воспринимаемых как исчезновение всякой ответственности, стало мощным стимулом развития и распространения правового нигилизма в его активной форме. Это демонстрирует состояние дел во всех сферах: качественное расширение масштабов преступности в управленческих, правоохранительных органах, вооруженных силах, рост показателей преступности 'среди женщин," молодежи,'лиц, никогда ранее не привлекавшихся к уголовной ответственности; усиление интереса и влечения к насилию и злу как таковому нарастание бессмысленной жестокости и цинизма преступлений, в том числе со стороны прежде законопослушных людей, распространение различного рода сатанинских сект, совершающих преступления по «мистическим» мотивам, и т.д. В конечном счете нам представляется, что мировоззренческий фактор занимает центральное место в системе социальной детерминации пре• Г* лпп 160 |
# # тели пишут о том, что рост преступности вызван социальноэкономическими проблемами и коррумпированный чиновник торгует своими полномочиями потому, что у него маленькая зарплата, это раскрывает только одну сторону вопроса. Другая же сторона, редко освещаемая, состоит в том, что это циничный, не уважающий себя, свое государство и общество чиновник. С другой стороны, правовой нигилизм в России имеет давнюю историю, и проявления его многочисленны. Деидеологизация общества в настоящем лишь обнажила и вывела на поверхность определенные черты и качества социокультурной природы, присущие традиционному менталитету россиянина: непонимание сущности права как рационального регулятора социальных и личных отношений, синкретизм представлений о справедливости, принципиальная иррациональность критериев правоты, которые базируются на субъективном внутреннем чувстве. Эти черты и качества в полной мере эксплуатировались в прошлом коммунистической идеологией, успешно игравшей на таких естественных и благородных чувствах людей, как сострадание угнетенному, возмущение жестокостью, готовность «отложить на будущее» соблюдение собственных личных прав ради торжества всеобщей справедливости. Идеи диктатуры пролетариата, «последнего насилия в истории» целиком и полностью неправовые, даже антиправовые. Воспитанные на этих идеях люди с легкостью мирились с отсутствием у себя прав, которыми обладало большинство населения других стран. Основная установка, сформированная в результате нигилистического воспитания, сводится к тому, что «добро должно быть с кулаками», то есть что силовые методы воздействия на другого и доказательства своей правоты являются наиболее убедительными и самыми оправданными. В этом моральном контексте право как регулятор практически не нужно, оно мо315 * жет существовать просто потому что «так принято», в качестве чего-то дополнительного, придатка к базисным социальным регуляторам страху, силе, морали, совести. Внезапное резкое снижение уровня жизни, практический отказ государства ог ставшей привычной за долгие годы опеки своих граждан, утрата социальных гарантий, которые казались естественными, в сочетании с таким же внезапным обретением свобод, воспринимаемых как исчезновение всякой ответственности, стало мощным стимулом развития и распространения правового нигилизма в его активной форме. Это демонстрирует состояние дел во всех сферах: качественное расширение масштабов преступности в управленческих, правоохранительных органах, вооруженных силах, рост показателей преступности среди женщин, молодежи, лиц, никогда ранее не привлекавшихся к уголовной ответственности; усиление интереса и влечения к насилию и злу как таковому нарастание бессмысленной жестокости и цинизма преступлений, в том числе со стороны прежде законопослушных людей, распространение различного рода сатанинских сект, совершающих преступления по «мистическим» мотивам, и т.д. В конечном счете нам представляется, что мировоззренческий фактор занимает центральное место в системе социальной детерминации преступности в современном российском обществе. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время криминогенные процессы приобрели настолько тотальный характер, что выход из сложившейся ситуации становится весьма проблематичным. Здесь будет недостаточно обычных мер уголовно-правовой борьбы с преступностью, хотя они, безусловно, являются необходимыми. Нынешнее состояние преступности в России результат глубокого и всестороннего социального кризиса. Оно может измениться к лучшему только при условии выхода страны из кризиса, а выход 316 |