|
комплекса неполноценности доказывает самому себе собственное превосходство над другими, свою исключительность. Критикуя психоаналитическую интерпретацию преступления, Ж.-П. Сартр подчеркивает, что, используя категорию бессознательного, психоанализ уничтожает само понятие свободы действия преступника и, следовательно, ответственности за преступление. Он пишет: «Я являюсь своими собственными психическими феноменами, поскольку я их констатирую в сознательной реальности; например, я являюсь этим побуждением украсть такуюто или такую-то книгу с этой выставки, я отождествляюсь с побуждением, проясняю его и определяю себя в зависимости от него к совершению кражи. Но я не являюсь-этими психическими фактами, поскольку я получаю их пассивно и обязан делать предположения об их источнике и подлинном значении, точно так же, как ученый строит гипотезы о природе и сущности внешнего феномена; это воровство, например, я интерпретирую непосредственным побуждением, определяемым редкостью, интересом или ценой тома, который я намереваюсь украсть.»* 32. Психоаналитическое объяснение преступности, хотя и содержит много плодотворных идей, однако, в сущности, мало что проясняет. Дело в том, что для психоаналитических концепций в целом характерно притязание на универсальность,' <<общёчё;ювеч«оетъ>ь влечений и комплексов, признаваемых базисными для психики любого человека вообще. Например, инстинкт агрессивности или разрушения в той или иной степени присущ всем представителям мужского пола; элементы комплекса неполноценности также встречаются у очень многих людей. Если бы этих факторов было достаточно, преступником мог бы стать практически каждый. Как пишет американский социолог Э.Шур, «согласно некоторым взглядам на преступность, бытующим у психоаналитиков, каждый из нас... в душе преступник»33. А преступниками стано•------------' .: ..\ г» • • • 32 Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. М., 2000. С. 85-86. 33 Шур Э. Наше преступное общество. М., 1977. С. 100. 78 |
тизации собственной правоты и чужой вины. Комплекс превосходства развивается у людей с неустойчивой самооценкой, неуверенных в себе в прошлом, и формируется как своего рода психологическая компенсация былой слабости. Индивид стремится выделиться из среды других людей и самоутвердиться любой ценой, в том числе и ценой преступления. Тесная связь психологической мотивации преступления с самооценкой совершающего его субъекта несомненна, вспомним знаменитое рассуждение Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая, или право имею?». Совершая преступное деяние, согласно Адлеру, носитель комплекса неполноценности доказывает самому себе собственное превосходство над другими, свою исключительность. Критикуя психоаналитическую интерпретацию преступления, Ж.-П. Сартр подчеркивает, что, используя категорию бессознательного, психоанализ уничтожает само понятие свободы действия преступника и, следовательно, ответственности за преступление. Он пишет: «Яявляюсь своими собственными психическими феноменами, поскольку я их констатирую в сознательной реальности; например, я являюсь этим побуждением украсть такую-то или такую-то книгу с этой выставки, я отождествляюсь с побуждением, проясняю его и определяю себя в зависимости от него к совершению кражи. Но я не являюсь этими психическими фактами, поскольку я получаю их пассивно и обязан делать предположения об их источнике и подлинном значении, точно так же, как ученый строит гипотезы о природе и сущности внешнего феномена; это воровство, например, я интерпретирую непосредственным побуждением, определяемым редкостью, интересом или ценой тома, который я намереваюсь украсть.»16. 16 Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. М., 2000. С. 8586. Психоаналитическое объяснение преступности, хотя и содержит много плодотворных идей, однако, в сущности, мало что проясняет. Дело в том, что для психоаналитических концепций в целом характерно притязание на универсальность, «общечеловечность» влечений и комплексов, признаваемых базисными для психики любого человека вообще. Например, инстинкт агрессивности или разрушения в той или иной степени присущ всем представителям мужского пола; элементы комплекса неполноценности также встречаются у очень многих людей. Если бы этих факторов было достаточно, преступником мог бы стать практически каждый. Как пишет американский социолог Э.Шур, «согласно некоторым взглядам на преступность, бытующим у психоаналитиков, каждый из нас... в душе преступник»17. Л преступниками становятся далеко не все. Следовательно, приходится сделать вывод о недостаточности психоаналитических объяснений. Эту недостаточность понимают и сами психологи, исследующие преступность, старающиеся дополнить собственно психоаналитический подход. Так, американский психолог Дж. Доллард рассматривает агрессивные внутренние побуждения личности не только как результат «инстинкта агрессии», но и прежде всего как продукт фрустрации негативного психоэмоционального состояния, возникающего при невозможности для субъекта удовлетворить свои потребности и желания. Фрустрация может, согласно концепции Дол л ар да, вызывать действия, которые внешне выглядят лишенными всякой рациональной связи с предметом желания или причинами его недоступности. Однако такие действия возникают в результате включения особого психологического механизма, требующего выхода эмоционального напряжения. Так совершаются 17 Шур Э. Наше преступное общество. М., 1977. С. 100. 38 |