Проверяемый текст
Чернышова Ольга Сергеевна. Реализация конституционного права личности на судебную защиту в Европейском суде по правам человека (Диссертация 2005)
[стр. 113]

из новных прав и свобод человека.
При этом следует отметить, что мера значимости и юридический статус Европейской Конвенции по правам человека не одинакова в разных странах, подписавших и ратифицировавших
её.
Например, в некоторых странах (Испания, Нидерланды, Франция и других) положения Конвенции при своём толковании и практическом применении имеют преимущество перед действующими положениями национального законодательства, тогда как в Германии они имеют силу обычного федерального закона.
Однако Федеральный Конституционный Суд ФРГ в своей практической деятельности нередко ссылается на положения Конвенции и как бы придаёт им конституционное значение и силу.
Сама Конвенция предусматривает для государств-членов Совета Европы возможность делать конкретные (не общие!) оговорки при подписании (ст.57 Конвенции), если те или иные положения национального законодательства не соответствуют общепризнанным европейским стандартам.
Вопрос о
том, соответствует ли сделанная оговорка таким критериям, относится к компетенции Суда.
Например, при разрешении дела «Белилос против Швейцарии» (29 апреля 1988 г.) Европейский Суд по
нравам человека отказался учесть оговорку Швейцарии по поводу нераспространения пункта 1 статьи 6 Конвенции на деятельность полицейских Судов, посчитав ее слишком расплывчатой, не ограниченной во времени и фактически относящейся к разряду «общих» оговорок, прямо запрещенных Конвенцией149.
Российская Федерация, ввиду ряда объективных причин, обусловленных действием прежнего уголовно-процессуального законодательства, в своё время сделала оговорку по поводу действовавшего порядка задержания и ареста в уголовном судопроизводстве.
Однако, с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса
(Далее —УПК РФ) Российская Федерация скорректировала своё законодательство в соответствии со ст.
5 Конвенции и ст.22 Конституции РФ.

и9 См.: Европейский Суд по нравам человека.
Избранные решения.
М .,, 1998.
Т.
1.
С.
568.
[стр. 33]

33 источников и институтов права в процессах межнациональной интеграции.
Тем не менее, международные и, в частности, институты Совета Европы представляют собой скорее межправительственные органы, нежели наднациональные, поскольку они главным образом выполняют координационные и субсидиарные функции.1 С момента вступления России в Совет Европы сё законодательство должно соответствовать качественно новым европейским измерениям.
Основополагающие критерии и стандарты Совета Европы и Европейского Суда по правам человека стали ведущими не только в процессе правотворчества, но и определяющими при толковании объемов и процессов реализации основных прав и свобод человека.
При этом следует отметить, что мера значимости и юридический статус Европейской Конвенции по правам человека не одинакова в разных странах, подписавших и ратифицировавших
сё.
Например, в некоторых странах (Испания, Нидерланды, Франция и других) положения Конвенции при своём толковании и практическом применении имеют преимущество перед действующими положениями национального законодательства, тогда как в Германии они имеют силу обычного федерального закона.
Однако Федеральный Конституционный Суд ФРГ в своей практической деятельности нередко ссылается на положения Конвенции и как бы придаёт им конституционное значение и силу.
Сама Конвенция предусматривает для государств-членов Совета Европы возможность делать конкретные /не общие!/ оговорки при подписании (ст.57 Конвенции), если те или иные положения национального законодательства не соответствуют общепризнанным европейским стандартам.
Вопрос о *
'/См.
НиЬег Б.А.
Оесас1е 1Ьа1 Мас1е ЕИзЮгу: 1Ьс СоипсП оГЕигоре., 1989-1999, 51га$Ьоигё, 1999/.


[стр.,34]

34 том, соответствует ли сделанная оговорка таким критериям, относится к компетенции Суда.
Например, при разрешении дела «Белилос против Швейцарии»/29 апреля 1988 г./ Европейский Суд по
правам человека отказался учесть оговорку Швейцарии по поводу нераспространения пункта 1 статьи 6 Конвенции на деятельность полицейских судов, посчитав ее слишком расплывчатой, не ограниченной во времени и фактически относящейся к разряду «общих» оговорок, прямо запрещенных Конвенцией.1 Российская Федерация, ввиду ряда объективных причин, обусловленных действием прежнего уголовно-процессуального законодательства, в своё время сделала оговорку по поводу действовавшего порядка задержания и ареста в уголовном судопроизводстве.
Однако с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса
Российская Федерация скорректировала своё законодательство в соответствии со ст.
5 Конвенции и ст.22 Конституции РФ.

Федеральным законом РФ о ратификации Европейской Конвенции /ФЗ №54 ФЗ от 30 марта 1998 г./, в котором Россия официально признала обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека согласно сг.
46 Конвенции («Обязательная сила и исполнение постановлений»), было установлено, что срок действия каждой оговорки должен быть ограничен периодом, который потребуется для внесения в действующее законодательство соответствующих поправок.
После принятия и вступления в силу нового УПК эта оговорка более не применяется.
Что касается соотношения норм российского и международного права, то ч.4 ст.
15 и ч.1 ст.
17 Конституции РФ однозначно устанавливают приоритет последних как составных, непосредственно действующих 1 /См.
Европейский Суд по правам человека.
Избранные решения., т.
1, с.568/.

[Back]