|
Статья 3 Протокола № 7 к Конвенции предусматривает гарантированную возможность получения невинно осуждённым соответствующей компенсации согласно закону или существующей практике государстваответчика в случае допущения судебных ошибок. Примерно такое же право закреплено в ст. 53 Конституции РФ, в которой установлена ответственность государства за незаконные действия (преступное бездействие) его органов и должностных лиц. Основания, условия и порядок возмещения государством морального и материального вреда определяются п. 1 ст. 1070 ГК РФ. Согласно закону объём причинённого вреда состоит из понесённого имущественного ущерба, потерянного заработка, произведённых расходов и упущенной выгоды. Моральный вред определяется на основании судебного решения по гражданскому иску заинтересованных лиц. Отсутствие справедливой компенсации вреда при судебных ошибках должно рассматриваться как нарушение ст. ст. 6 и 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку является также отступлением от требования справедливого судебного разбирательства233. При этом действующее российское законодательство должно толковаться и применяться в строгом соответствии с положениями Конвенции, как эго требует ч. 4 ст. 15 Конституции РФ234. Подобная концептуальная и практическая позиция высших судебных органов Российской Федерации представляет собой существенную гарантию эффективной защиты конституционпых и конвенциональных прав и свобод человека. Право на охрану частной и семейной жизни, неприкосновенность жилища и корреспонденции гарантирует ст. 8 Конвенции. Она тесно связана с правом на вступление в брак, предусмотренном ст. 12 Конвенции и равноправием супругов в браке, закрепленном в ст. 5 Протокола № 7. Как и ряд других статей, она предусматривает возможность ограничения этого нрава 233См.: СЗ РФ. 1998. №14. Ст. 1514. |
Таким образом, праву на пересмотр судебного приговора другим судом или составом суда был придан действенный характер, и тем самым была подчеркнута недопустимость лишения или ограничения права на обжалование приговора суда первой инстанции. Дополнительными гарантиями права человека на судебную защиту стали сводная форма обжалования приговора в суде второй инстанции и возможность участия адвоката подсудимого в суде кассационной инстанции в соответствии с ч. 1 ст. 46 и ч. 3 ст. 50 Конституции РФ (ч.З ст. 346, ч. 3 ст. 376, ч.2 ст.407 УПК РФ). Эти поправки вполне соответствуют требованиям ч. 2 ст. 2 Протокола № 7 к Конвенции, которая предусматривает необходимость обязательного участия осуждённого в вышестоящих судебных инстанциях, если он не согласен с вынесенным в его отношении приговором суда. Причём, если дело непростое и требует достаточной правовой подготовки, то осуждённый вправе также пригласить на все судебные слушания свободно выбранного им профессионального защитника-адвоката. Только при таком раскладе дел принцип пересмотра судебных решений может реализоваться максимально эффективно и целесообразно. Статья 3 Протокола № 7 к Конвенции предусматривает гарантированную возможность получения невинно осужденным соответствующей компенсации согласно закону или существующей практике государства-ответчика в случае допущения судебных ошибок. Примерно такое же право закреплено в ст. 53 Конституции РФ, в которой установлена ответственность государства за незаконные действия (преступное бездействие) его органов и должностных лиц. Основания, условия и порядок возмещения государством морального и материального вреда определяются п. 1 ст. 1070 ГК РФ. Согласно закону объём причинённого вреда состоит из понесённого имущественного ущерба, потерянного заработка, произведённых расходов и упущенной выгоды. Моральный вред определяется на основании судебного решения по гражданскому иску заинтересованных лиц. В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 года, отсутствие справедливой компенсации вреда при судебных ошибках должно рассматриваться как нарушение ст. ст. 6 и 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку является также отступлением от требования справедливого судебного разбирательства. При этом действующее российское законодательство должно толковаться и применяться в строгом соответствии с положениями Конвенции, как это требует ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Подобная концептуальная и практическая позиция высших судебных органов Российской Федерации представляет собой существенную гарантию эффективной защиты конституционных и конвенциональных прав и свобод человека. Право на охрану частной и семейной жизни, неприкосновенность жилища и корреспонденции гарантирует ст. 8 Конвенции. Она тесно связана с правом на вступление в брак, предусмотренном ст. 12 Конвенции и равноправием супругов в браке, закрепленном в ст. 5 Протокола № 7. Как и ряд других статей, она предусматривает возможность ограничения этого права на основании закона, в указанных целях и в пределах, необходимых в демократическом обществе. В решении по делу «Крюслен против Франции» от 24 апреля 1990 года Европейский Суд по правам человека отметил, что каждый человек имеет право на уважение частной жизни и приватного общения с другими людьми; поэтому французский закон об оперативной деятельности органов полиции должен содержать чёткие правила поведения в условиях развития современных технологий в целях ограничения возможности полицейских |