|
52 бразды правления были в руках ЦК. Он мог в любое время сиять министра, тогда как Министр сиять Генсека не мог. Однако, когда речь шла не о министре или о министерстве, а о более широких кругах министерской «знати», то примерно с конца 50-х годов дело могло обстоять иначе. Поэтому следует еще раз посмотреть, как на самом деле функционировала номенклатура. Уже система политики кадров, которую мы назвали «триединой», создавала препоны для полного контроля со стороны ЦК, потому что каждое назначение было результатом не просто ходатайства, но переговоров и торга. Номенклатура самого ЦК становилась все больше объектом столкновения интересов и отражала соотношение сил разных лобби. Руководители ведущих ведомств прекрасно владели всем арсеналом средств: связями, союзами, давлением, обменом ресурсами. Ресурсы же у них были огромные, тем более, что часть из них была припрятана. Любая бюрократия стремится накопить такие резервы. В данном случае иметь резервы значило иметь «своих» людей в ЦК и в Совмине, располагать деньгами, оборудованием, автомашинами, неучтенной рабочей силон, дачным хозяйством и неучтенными должностями. Последние позволяли содержать армию хорошо оплачиваемых «толкачей», хотя для них нс было предусмотрено ни бюджетных средств, ни мест в штатном расписании. Все это вместе взятое, как считают некоторые исследователи, составляло основу своеобразной бюрократической биржи, на которой заключались различные сделки, в том числе о назначениях на всех уровнях бюрократической лестницы. Поэтому говорить о какой-то «по-военному жесткой» системе номенклатуры, особенно в ее поздний период, вряд ли можно. Вместо этого лучше принять другую модель номенклатуры, которая учитывала бы ставшую после Сталина всеобщей практику «согласования» не только назначений, но и большинства важнейших решений о планах, бюджетах, зарплате, социальной политике, реорганизации. Проекты решений шли, и от министерств вверх и сверху к министерствам. Если последние высказывали «возражения», назначались комиссии ЦК с участием представителей заинтересованных ведомств для окончательного решения. Чаще всего такое ре |
года была результатом того, что партия увязла в хозяйственных делах, а партаппарат терял свои политические функции. Но отказ от непосредственного участия в экономических делах угрожал просто потерей власти. В обоих случаях победителем оказался бы госаппарат, тем более что основной и фактической идеологией, которая объединяла обе администрации государственную и партийную, стала центральная и руководящая роль государства не только в управлении, но и в общественной жизни. Сама «номенклатура» как совокупность лиц, входящих в нее, развивалась в том же направлении. Дело не только в том, что и государственные, и партийные начальники являлись бюрократами, но также и в том, что все они были «номенклатурщиками». Таким образом, номенклатурный метод назначения руководящих кадров оказывал влияние в обоих направлениях, но с растущим преимуществом одного из них. На первый взгляд кажется, что все бразды правления были в руках ЦК. Он мог в любое время снять министра, тогда как Министр снять Генсека не мог. Однако, когда речь шла не о министре или о министерстве, а о более широких кругах министерской «знати», то примерно с конца 50-х годов дело могло обстоять иначе. Поэтому следует еще раз посмотреть, как на самом деле функционировала номенклатура. Уже система политики кадров, которую мы назвали «триединой», создавала препоны для полного контроля со стороны ЦК, потому что каждое назначение было результатом не просто ходатайства, но переговоров и торга. Номенклатура самого ЦК становилась все больше объектом столкновения интересов и отражала соотношение сил разных лобби. Руководители ведущих ведомств прекрасно владели всем арсеналом средств: связями, союзами, давлением, обменом ресурсами. Ресурсы же у них были огромные, тем более что часть из них была припрятана. Любая бюрократия стремится накопить такие резервы. В данном случае иметь резервы значило иметь «своих» людей в ЦК и в Совмине, располагать деньгами, оборудованием, автомашинами, неучтенной рабочей силой, дачным хозяйством и неучтенными должностями. Последние 85 позволяли содержать армию хорошо оплачиваемых «толкачей», хотя для них не было предусмотрено ни бюджетных средств, ни мест в штатном расписании. Все это вместе взятое, как считают некоторые исследователи, составляло основу своеобразной бюрократической биржи, на которой заключались различные сделки, в том числе о назначениях на всех уровнях бюрократической лестницы. Поэтому говорить о какой-то «по-военному жесткой» системе номенклатуры, особенно в ее поздний период, вряд ли можно. Вместо этого лучше принять другую модель номенклатуры, которая учитывала бы ставшую после Сталина всеобщей практику «согласования» не только назначений, но и большинства важнейших решений о планах, бюджетах, зарплате, социальной политике, реорганизации. Проекты решений шли, и от министерств вверх и сверху к министерствам. Если последние высказывали «возражения», назначались комиссии ЦК с участием представителей заинтересованных ведомств для окончательного решения. Чаще всего такое решение было результатом компромисса, но если влиятельные ведомства возражали, а они умели драться! проект решения мог быть отклонен целиком. Период с 1917 по 1986 гг., как указывают на то ряд исследователей1, можно разделить на четыре этапа, которым соответствуют качественно различные формы государственной власти в ее номенклатурной форме. Первый, ленинский, отличается выраженным поисковым характером в отношении государственного устройства страны. Второй, сталинский, рождением и закреплением номенклатуры. Третий, хрущевский, кратковременной демократизацией и попытками установить коллегиальную форму номенклатурной власти, стремлением ослабить военизированный характер, поиском пути выхода страны из кризиса управления народным хозяйством. Четвертый, брежневский,люмпенизацией и полной деградацией номенклатурного политического режима. 1 Крыштановская О. В Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту// ОНС. 1995 Ха 1; Коржнхина Т. I I , Фигатнер Ю К) Советская номенклатура: становление, механизмы действия // Вопросы истории 1993. Ха 7: Березина О Революционная шито переходного периода (1921— 1927) // Свободная мысль 1997. Ха II |