|
опасным по сравнению с небрежностью. Лицо, действующее легкомысленно, всегда сознает отрицательное значение возможных последствий и именно поэтому возлагает на определенные обстоятельства надежду на их предотвращение. Следовательно, при легкомыслии виновный сознает потенциальную общественную опасность своего действия или бездействия, полагая, что если подобное поведение и приведет к опасным последствиям, то уж в данном конкретном случае их не будет. Как уже отмечалось, интеллектуальный элемент легкомыслия заключается в предвидении виновным возможности наступления общественно опасных последствий. Предвидением возможности наступления общественно опасных последствий своего действия (бездействия) легкомыслие сходно с такой формой вины, как умысел и, одновременно, по этому же признаку отличается от небрежности. Предвидение при легкомыслии имеет определенные особенности. Лицо предвидит, что совершаемые им действия (бездействие) в подобных случаях в аналогичной обстановке могут вызвать вредные последствия, но самонадеянно полагает, что в данном конкретном случае эти вредные последствия не наступят. Таким образом, при легкомыслии лицо, сознавая абстрактно общественно опасный характер своего поведения, предвидит возможность наступления вредных последствий вообще, в подобных случаях, но считает, что в данных конкретных условиях реальность их наступления маловероятна или даже невозможна145. Однако это не означает, что виновный не предвидит возможность, хотя и менее определенную, наступления вредных последствий в данном конкретном случае. Таким образом, предвидение при легкомыслии отличается от предвидения при умысле (чаще всего косвенном) меньшей степенью определенности: если при косвенном умысле виновный предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий, то 145 Такая точка зрения была вы сказана в уголовно-правовой литературе и раньш е: см., например, С оветское уголовное право. О бщ ая часть. П од ред. Г. А. К ригера. М , 1988. С. 136. |
42 1) лицо не сознает опасности своего действия (бездействия), т.к. полагает, Что общественно опасные последствия не наступят в силу того, что есть определенные обстоятельства, способные, по его мнению, предотвратить такие последствия; 2) лицо, действующее по легкомыслию, всегда сознает возможность наступления в результат его поведения общественно опасных последствий и именно поэтому либо само стремиться их предотвратить, либо рассчитывает на какие-либо объективно существующие обстоятельства, а следовательно, осознает опасность своего поведения; 3) нормы об ответственности за неосторожные преступления в основном сконструированы с указанием на определенные последствия. При отсутствии же последствий само деяние, по общему правилу, за некоторыми исключениями является, как правило, административным правонарушением. Оно находится вне сферы уголовно-правового воздействия и, следовательно, не имеет значения для квалификации деяния, как лицо оценивало свое поведение, совершая административное правонарушение. Факт осознанного или неосознанного нарушения правил предосторожности имеет значение лишь при индивидуализации наказания. Поскольку легкомыслие, как правило, связано с осознанным нарушением определенных правил предосторожности, установленных для предотвращения вреда, осознанность поведения делает этот вид неосторожной вины более опасным по сравнению с небрежностью. Лицо, действующее легкомысленно, всегда сознает отрицательное значение возможных последствий и именно поэтому возлагает на определенные обстоятельства надежду на их предотвращение. Следовательно, при легкомыслии виновный сознает потенциальную общественную опасность своего действия или бездействия, полагая, что если подобное поведение и чревато опасными последствиями, то уж в данном конкретном случае их не будет. Как уже отмечалось, интеллектуальный элемент легкомыслия 43 заключается в предвидении виновным возможности наступления общественно опасных последствий. Предвидением возможности наступления общественно опасных последствий своего действия (бездействия) легкомыслие сходно с такой формой вины как умысел и одновременно по этому же признаку отличается от небрежности. Предвидение при легкомыслии имеет определенные особенности. Лицо предвидит, что совершаемые им действия (бездействие) в подобных случаях в аналогичной обстановке могут вызвать вредные последствия, но самонадеянно полагает, что в данном конкретном случае эти вредные последствия не наступят. Таким образом, при легкомыслии лицо, сознавая абстрактно общественно опасный характер своего поведения, предвидит возможность наступления вредных последствий вообще, в подобных случаях, но считает, что в данных конкретных условиях реальность их наступления маловероятна или даже невозможна1. Однако эго не означает, что виновный не предвидит возможность, хотя и менее определенную, наступления вредных последствий в данном конкретном случае. Таким образом, предвидение при легкомыслии отличается от предвидения при умысле (чаще всего косвенном) меньшей степенью определенности: если при косвенном умысле виновный предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная, при данных конкретных обстоятельствах, по мнению виновного невозможная. Предвидение абстрактной, т.е. отвлеченной от данной конкретной ситуации, возможности наступления общественно опасных последствий характеризуется тем, что виновный не сознает действительного развития причинной связи, хотя при надлежащем напряжении своих психических сил мог бы осознать это. Он недостаточно серьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление вредных последствий, но на самом деле оказались неспособными это сделать. 1Такая точка зрения была высказана в уголовно-правовой литературе и раньше: см., например. Советское уголовное право. Общая часть. Под ред. Г. А. Кригера. М., 1988. С. 136. объективной стороны. Тогда можно отметить, что в действующем УК нет статей о неосторожных преступлениях, в которых отсутствует указание либо на наступление, либо на возможность наступления конкретных названных в этих статьях последствий (см., например, ч. 1 ст. 215, ч. 1 ст. 217, ч. 1 ст. 247). Именно эти преступления считают сконструированными по типу формальных составов. Однако угроза наступления конкретных последствий есть такое же последствие, как, например, причинение вреда здоровью, окружающей среде, иным правоохраняемым интересам. С этой точки зрения представляется оправданным определение законодателем интеллектуального момента неосторожности только предвидением или непредвидением виновным возможности наступления общественно-опасных последствий. Легкомыслие же в этих случаях будет определяться как предвидение лицом возможности создания угрозы причинения определенного вреда правоохраняемым интересам и самонадеянный расчет на предотвращение угрожающего вреда. В пользу этого мнения говорит и то, что правоприменительные органы при привлечении к ответственности по указанным выше статьям должны не только устанавливать факт нарушения соответствующих правил, но и на основании экспертиз констатировать факт наличия угрозы причинения вреда правоохраняемым интересам, находящейся в причинной связи с нарушением правил, иными словами, устанавливать те же признаки, что и при совершении преступлений, сконструированных по типу материальных. Данное мнение не является мнением, впервые высказанным в теории уголовного права. Так, В.В. Лукьянов, рассматривая транспортные преступления, утверждает, что создание аварийной обстановки, иными словами, угрозы наступления определенных последствий ДТП должно рассматриваться “... в качестве признака объективной стороны преступлений, связанных с функционированием технических устройств”1 .1 63 1Лукьянов В.В. Двойная вина свидетельство отставания юридической науки от требований технического прогресса// Государство и право, 1994. № 12. С. 57. |