|
50 своей воображаемой безграничной жажде наслаждений он отказывается от всякого наслаждения. Желая удовлетворять все общественные потребности, он едва удовлетворяет свои естественно-необходимые потребности. Сохраняя; богатство в его металлической телесности, он превращает его в простой призрак»1. В условиях, когда попытки развития индивидуальности не приносят желаемых результатов и субъективно оказываются бесперспективными, возникает потребность в доказательстве самоценности и самодостаточности через признание этого факта со стороны внешних авторитетов. В этой посылке уже содержится непреодолимое противоречие: кризис моего «Я» и моей самодостаточности должен быть преодолен путем признания моей полноценности за пределом моего «Я». Очевидно, что подобные попытки являются не более чем иллюзией, поскольку отчетливо свидетельствуют о признании обратного недостаточности и зависимости моего «Я» от внешних факторов. Ощущение исчерпанности духовных ресурсов порождает скрытый комплекс неполноценности. Личность не хочет мириться с признанием своей бесполезности и потому, вместо того, чтобы наращивать свой духовный потенциал, стремится оправдать свою экзистенцию своими же собственными силами, она ищет свое оправдание со стороны общественного авторитета. Именно общественный авторитет должен доказать мне мою полноценность. По мнению И.Ильина «человек, уважающий себя лишь потому и лишь постольку, поскольку его уважают другие, в сущности говоря, не уважает себя: его духовное самочувствие зависит от чужих вторичных впечатлений, т.е. от чужой неосведомленности и некомпетентности; на самом же деле его снедает чувство собственной малоценности, тщеславие и жажда внешнего успеха; и если этот успех и популярность изменяют ему, то он перестает чувствовать свое духовное достоинство и личность его утрачивает свою форму. Подобно этому, человек, уважающий себя лишь за свои мнимые, или часто внешние, или же 1 Маркс К. К критике политической экономии / Маркс К., Энгельс Ф. ПСС, изд. второе. -М., 1978.-С.116. |
250 с одной стороны, и интуитивное понимание того, что всякая возможность по мере своей реализации самоуничтожается с другой, нередко приводят человека к стремлению вовсе избежать процесса реализации этих возможности. Возникает тупиковая си—туация, «от-орую ^ожно-назвать-еиндромом накопления: деньги из средства превращаются в самоцель. И в данном случае для человека не столь важна их потенциальная реализация, сколь сам факт обладания ими. Возникает занимательный психологический парадокс: «я коплю, чтобы стать сильным, благодаря возможности реализовать капитал», и, вместе с тем, «я не могу допустить возможность реализации капитала, чтобы не стать слабым». Парадокс «комплекса накопительства» в свое время не прошел мимо наблюдений К. Маркса. В одной из своих работ он писал: «...Собиратель сокровищ выступает мучеником меновой стоимости, благочестивым аскетом на вершине металлического столба. Он имеет дело только с богатством в его общественной форме и поэтому прячет его от общества. Он жаждет товара в его постоянно пригодной для обращения форме и поэтому извлекает его из обращения. Он мечтает о меновой стоимости и поэтому не обменивает. Текучая форма богатства и его окаменелая форма, жизненный эликсир и философский камень, как в алхимии, яростно сталкиваются друг с другом. В своей воображаемой безграничной жажде наслаждений он отказывается от всякого наслаждения. Желая удовлетворять все общественные потребности, он едва удовлетворяет свои естественно-необходимые потребно 254 О! Мой отец не слуг и не друзей Б них видит, а господ; и сам им служит, И как служит? как алжирский раб, Как пес цепной. Барон действительно стал рабом своего золота, поскольку полностью отождествил себя с ним. Потеря богатства для барона потеря всей жизни, потеря своих возможностей, потеря своего Я. Барон цепляется за свои деньги, поскольку они давно стали его сущностью. Потерять золото, для него, означает потерять самого себя. В конце концов, реальная угроза разлучиться со своим богатством закономерно заканчивается смертью барона. Не стало золота не стало человека. Как не вспомнить строки из басни Крылова: Скупой с ключом в руке От голода издох на сундуке. ...В условиях, когда попытки развития индивидуальности не приносят желаемых результатов и субъективно оказываются бесперспективными, возникает потребность в доказательстве самоценности и самодостаточности через признание этого факта со стороны внешних авторитетов. В этой посылке уже содержится непреодолимое противоречие: кризис моего Я и моей самодостаточности должен быть преодолен путем признания моей полноценности за пределом моего Я. Очевидно, что подобные попытки являются не более чем иллюзией, поскольку отчетливо свиде 255 тельствуют о признании обратного недостаточности и зависимости моего Я от внешних факторов. Ощущение исчерпанности духовных ресурсов порождает скрытый комплекс неполноценности. Личность не хочет мириться с признанием своей бесполезности и потому, вместо того, чтобы наращивать свой духовный потенциал, стремится оправдать свою экзистенцию своими же собственными силами, она ищет свое оправдание со стороны общественного авторитета. Именно общественный авторитет должен доказать мне мою полноценность. По мнению Й.Ильина «человек, уважающий себя лишь потому и лишь постольку, поскольку его уважают другие, в сущности говоря, не уважает себя: его духовное самочувствие зависит от чужих вторичных впечатлений, т.е. от чужой неосведомленности и некомпетентности; на самом же деле его снедает чувство собственной малоценности, тщеславие и жажда внешнего успеха; и если этот успех и популярность изменяют ему, то он перестает чувствовать свое духовное достоинство и личность его утрачивает свою форму. Подобно этому, человек, уважающий себя лишь за свои мнимые, или часто внешние, или же эмпирическислучайные свойства, за то, что не составляет его духовного существа (за силу, за красоту, за богатство), в сущности говоря, уважает не себя: его духовное самочувствие зависит от того, что, может быть, и принадлежит ему, но что не есть он сам...»1. При такой психологической установке возможность заявить о себе 1 Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993. С.160. |