Проверяемый текст
Журавлева, Галина Васильевна. Уголовная ответственность за служебный подлог (Диссертация 2006)
[стр. 146]

146 третьих, описанная концепция логически непоследовательна.
Перечисляя признаки состава, характеризующие вину, П.С.

Датель поместил мотив и цель на один уровень с умыслом и неосторожностью.
При анализе содержания умысла и неосторожности он ставил мотив и цель в один ряд уже не с умыслом и
неосторожностью, а с сознанием и волей.
Получается, что в одном случае мотив и цель рассматриваются как признаки, характеризующие вину наряду с умыслом и неосторожностью, а в другом «являются элементами самого психического отношения субъекта, элементами самого
умысла»248.
В-четвертых, в философском плане неприемлема позиция автора, по мнению которого, форма вины определяется соотношением лишь сознания и воли, а «остальные психологические элементы...
на форму вины не влияют, хотя и входят в содержание вины».
Далее автор продолжал: «Форма вины, следовательно, уже, чем ее содержание»249.
Вряд ли можно признать правильным, что, с одной стороны, форма не вмещает всего содержания, слишком узка для него, а, с другой признается существование «бесформенного» содержания, его наличие где-то вне формы.
Следует согласиться с А.И.
Рарогом, который говорит о том, что вина как уголовно-правовое явление возникает и проявляется лишь в момент совершения преступления.
Рождаясь на основе уже существующих мотивов и целей, она не включает их в себя в качестве составных элементов.
Мотивы и цели преступления, не входя в содержание вины, формируют такое психическое отношение лица к деянию и его последствиям, в котором проявляется сущность вины250.
Субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ст.

317 УК РФ, характеризуется умышленной формой вины.
По состоянию на 15
октября 2006 г.
УК РФ предусматривал ответственность за 269 преступлений, из которых 217 (81,6 %) являются умышленными, 23 (8,6 %)
248 См..; Дагелъ Л.С., Котов Д.П.
Субъективная сторона преступления и ее установление.
Воронеж, 1974.
С.
83.

249 См: Дагелъ П.
С.
Понятие вины в советском уголовном праве...

С.
126;
Датель П.С.
Содержание, форма и сущность вины...
С.
81.

250 Рарог А.И.
Субъективная сторона и квалификация преступлений.

ML, 2001.
С.
34.
[стр. 130]

субъективную сторону преступления, психическое отношение субъекта к своему общественно опасному деянию и его последствию, выраженное в преступлении».
Обосновывая это положение, он писал: «Точка зрения, согласно которой субъективная сторона преступления не исчерпывается виной, а включает в себя наряду с виной мотив и цель преступления, основана...
на смешении субъективной стороны преступления (вины) и признаков состава преступления, характеризующих эту субъективную сторону (умысел, неосторожность, мотив, цель, аффект, заведомость и др.), а также на смешении понятий содержания и формы вины» .
Изложенная позиция недостаточно убедительна в теоретическом отношении и неприемлема в практическом в силу нескольких причин.
Вопервых, отождествление вины с субъективной стороной преступления не соответствует законодательной характеристике вины, формами которой согласно ч.
1 ст.
24 УК выступают только умысел и неосторожность.
Законодатель относит к содержанию вины, то есть умысла и неосторожности, лишь сознание и волю, не оставляя места для мотива, цели и иных признаков, характеризующих психическую активность субъекта в связи с совершением преступления.
Во-вторых, в понимании П.С.
Дагеля вина представляет собой недостаточно конкретное понятие как в плане ее психологического содержания, так и с точки зрения ее юридической характеристики.
Включение в вину мотива, цели, эмоций, заведомости и других психологических признаков, круг которых точно не определен, вносит путаницу в решение вопроса о формах вины и лишает эти признаки субъективной стороны самостоятельного значения, хотя в законе такое значение им нередко придается.
В-третьих, описанная концепция логически непоследовательна.
Перечисляя признаки состава, характеризующие вину, П.С.

Дагель поместил мотив и цель на один уровень с умыслом и неосторожностью.
При анализе содержания умысла и неосторожности он ставил мотив и цель в один ряд уже не с умыслом и
неосто1 Дагель П.С.
Содержание, форма и сущность вины в советском уголовном праве // Правоведение.
1969.
№ 1.
С.
78.
2 Дагель П.С.
Понятие вины в советском уголовном праве //
Материалы XIII научной конференции ДВГУ.
*Владивосток, 1968.
С.
123.
130

[стр.,131]

рожностью, а с сознанием и волей.
Получается, что в одном случае мотив и цель рассматриваются как признаки, характеризующие вину наряду с умыслом и неосторожностью, а в другом «являются элементами самого психического отношения субъекта, элементами самого
умысла»1.
В-четвертых, в философском плане неприемлема позиция автора, по мнению которого форма вины определяется соотношением лишь сознания и воли, а «остальные психологические элементы...
на форму вины не влияют, хотя и входят в содержание вины».
Далее автор продолжал: «Форма вины, следовательно, уже, чем ее содержание» .
Вряд ли можно признать правильным, что, с одной стороны, форма не вмещает всего содержания, слишком узка для него, а с другой признается существование «бесформенного» содержания, его наличие где-то вне формы.
Следует согласиться с А.И.
Рарогом, который говорит о том, что вина как уголовно-правовое явление возникает и проявляется лишь в момент совершения преступления.
Рождаясь на основе уже существующих мотивов и целей, она не включает их в себя в качестве составных элементов.
Мотивы и цели преступления, не входя в содержание вины, формируют такое психическое отношение лица к деянию и его последствиям, в котором проявляется сущность вины .
Субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ст.

292 УК РФ, характеризуется умышленной формой вины.
По состоянию на 15
мая 2005 г.
УК РФ предусматривал ответственность за 269 преступлений, из которых 217 (81,6 %) являются умышленными, 23 (8,6 %)
характеризуются альтернативной формой вины, то есть могут совершаться как умышленно, так и по неосторожности, и 29 преступлений (10,8 %) являются неосторожными.
Выборочные исследования показывают, что и в реальной жизни удельный вес умышленных преступлений достигает 90-92 % от общего числа совершенных преступных деяний, из них 1-2 % умышленных высоко латентных служебных См.: Дагель Л.С., Котов Д.П.
Субъективная сторона преступления и ее установление.
Воронеж, 1974.
С.
83.

См: Дагель П.
С.
Понятие вины в советском уголовном праве...
С.
126;
Дагель П.С.
Содержание, форма и сущность вины...
С.
81.Л
_ См.: РарогА.И.
Субъективная сторона и квалификация преступлений.

М., 2001.
С.
34.
131

[Back]