|
152 результате действий виновного характерно только для косвенного умысла261. Такое мнение не может быть поддержано, поскольку оно не соответствует законодательному описанию прямого и косвенного умысла в ст. 25 УК. Данное в законе определение умысла ориентировано на преступления с материальным составом, поэтому желание связывается в нем с наступлением общественно опасных последствий, в которых воплощается причиняемый объекту вред. Однако, как было сказано, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа имеет место формальный состав, поэтому последствия лежат за пределами его объективной стороны и не должны устанавливаться правоприменителем как следствие интеллектуального или волевого отношения. Общеизвестно, что в формальных составах момент окончания преступления законодатель переносит на начало преступной деятельности. В преступлениях с формальным составом признаком объективной стороны, воплощающим общественную опасность деяния, является само запрещенное законом действие или бездействие. Поэтому в усеченных составах волевое содержание умысла исчерпывается волевым отношением к самим общественно опасным действиям (бездействию). Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом волевой момент умысла всегда заключается в желании совершить общественно опасные действия, запрещенные уголовным законом, то есть он может быть только прямым262. При признании лица виновным не требуется устанавливать, предвидело ли оно возможность или неизбежность наступления последствий своих действий и стремилось ли к их наступлению. В то же время, это положение в практической деятельности имеет значение только для определения момента окончания деяния, поскольку трудно себе представить, что субъект, умышленно совершая посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, не охватывает своим сознанием определенные 261 См.: Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение репрессии // Российская юстиция. 1998. №11. С. 49. 262 См.: РарогА.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001. С. 32. |
психологические оттенки. Желаемыми являются не только те последствия, которые приятны виновному, доставляют ему внутреннее удовлетворение, но и те, которые при внутренне отрицательном эмоциональном отношении к ним со стороны виновного представляются ему тем не менее нужными или неизбежными на пути удовлетворения потребности, ставшей побудительной причиной к действию. «При другом взгляде на сущность умысла, при отнесении к нему только желанных последствий, то есть таких, которые представляются ему приятными, в области умышленной вины осталось бы только незначительное количество преступных деяний, предпринимаемых ради них самих, не преследующих других целей, кроме причинения запрещенного результата»1. Желание как волевой момент умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать в одном из следующих качеств: 1) конечной цели; 2) промежуточного этапа на пути к достижению конечной цели; 3) средства достижения цели; 4) неизбежного сопутствующего элемента деяния . Отдельными авторами высказывается мнение, что прямому умыслу свойственно представление об общественно опасных последствиях только как о конечной цели деяния или как о средстве достижения конечной цели; представление о последствиях как побочном результате действий виновного характерно только для косвенного умысла . Такое мнение не может быть поддержано, поскольку оно не соответствует законодательному описанию прямого и косвенного умысла в ст. 25 УК. Данное в законе определение умысла ориентировано на преступления с материальным составом, поэтому желание связывается в нем только с наступлением общественно опасных последствий, в которых воплощается причиняемый объекту вред. Однако, как уже было сказано, служебный подлог имеет формальный состав, поэтому последствия лежат за пределами его объективной стороны и не должны устанавливаться правоприменителем как Немировский ЭЛ. Основные начала уголовного права. Одесса, 1917. С. 278. См.: Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001. С. 32.■"1 См.: Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение репрессии // Российская юстиция. 1998. №11. С. 49. 135 следствие интеллектуального или волевого отношения. В преступлениях с формальным составом признаком объективной стороны, воплощающим общественную опасность деяния, является само запрещенное законом действие или бездействие. Поэтому в формальных составах волевое содержание умысла исчерпывается волевым отношением к самим общественно опасным действиям (бездействию). Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом волевой момент умысла всегда заключается в желании совершить общественно опасные действия, запрещенные уголовным законом, то есть он может быть только прямым1. Следовательно, при признании лица виновным не требуется устанавливать, предвидело ли оно возможность или неизбежность наступления последствий своих действий и стремилось ли к их наступлению. В то же время, это положение в практической деятельности имеет значение только для определения момента окончания деяния, поскольку трудно себе представить, что субъект, умышленно совершая служебный подлог, не охватывает своим сознанием определенные последствия2. Более того, только желая наступления нужных ему последствий, он может стремиться совершить конкретные действия с документами предметами преступления. Некоторые авторы считают, что волевой момент прямого умысла при совершении подлога документов может быть направлен на то, чтобы добиться угодного виновному решения . Необходимо отметить, что это мнение не является бесспорным в связи с тем, что волевой момент прямого умысла анализируемых деяний выражается в желании выполнить подлог документов, руководствуясь мотивами корыстной или иной личной заинтересованности. Помимо содержания, важным показателем прямого умысла является его направленность, которая во многих случаях определяет квалификацию преступления. Под направленностью умысла понимается мобилизация интеллектуально-волевых усилий виновного на совершение деяния, 1См.: РарогА.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001. С. 32. 2Басова Т.Б. Указ. раб. С. 37. См., например: Волженкин Б.В. Служебные преступления. М.: Юристъ, 2000. С. 183. 136 |