|
По мнению другого немецкого ученого Глазера, провокатор это тот, кто подстрекает другого к совершению преступления исключительно с той целью, чтобы подстрекаемый был застигнут на месте преступления и подвергнут наказанию1 . Высказывания о правовой сущности провокации можно найти и у русских дореволюционных юристов, также как и их западные коллеги считавших провокацию сродни подстрекательству. Для обозначения действий провокаторов Г. Колоколовым в терминологический оборот даже был введен новый термин «подстрекательс тво через третье лицо»2. Кроме отмеченного, весьма содержательными следует признать выводы по данному вопросу Н.С. Таганцева, вытекающие из его лекций по уголовному праву. Исследователь пишет: «...будет ли подстрекателем тот, кто возбуждал к преступлению с целью предать совершителя правосудию и подвергнуть его ответственности? Случаи этого рода, к сожалению, встречаются в судебной практике всех стран. В роли такого рода подстрекателей, зачастую, выступают низшие агенты полицейской власти, называемые agent provocateurs. Можно ли применить к этим лицам понятие подстрекательства при наличности, разумеется, всех общих условий такового? Даже и в тех случаях, когда подстрекатель руководствуется не личными побуждениями, а своеобразно понимаемыми обязанностями службы или интересами общественными, подобная ссылка недостаточна для признания подстрекательства безнаказанным. Ссылка на служебные обязанности сама по себе несостоятельна уже потому, что никакой закон не уполномочивает и не может уполномочить кого-либо на подобную деятельность. Обязанность полиции состоит в раскрытии совершенных преступных деяний или в предупреждении готовящихся; но и в том, и в другом случае эта деятельность не имеет ничего 1Glaser. Jbid. S.l 19. 2 Колоколов Г. О соучастии в преступлении (О соучастии вообще и о подстрекательстве в частности). -М.., 1881. С.113. |
баха, агентура фигурирует во всех без исключения научных исследованиях как зарубежных, так и русских дореволюционных исследователей, несмотря на то, что в понятие деятельности агента-провокатора многие из них вкладывают совершенно неоднозначный смысл. Политическое значение придает этому термину и другой немецкий криминалист Гепп, однако уже в другом смысле. Он считает, что агенты провокаторы это тайные агенты полиции, предназначенные государством для преступлений. Их деятельность направлена к тому, чтобы нежелательных правительству индивидуумов, от которых оно хочет избавиться, возбудить к изменническим или бунтовщическим действиям, а когда эта цель достигнута выдать их, чтобы подвергнуть тяжкому наказанию’. Но с процессом все более широкого применения агентуры не только в политических, но и общеуголовных целях в понятие провокации и в термин агент-провокатор вкладывается иной смысл. Впоследствии криминалисты уже не отмечают политической роли агента-провокатора, а лишь указывают на цель его деятельности. Так, Глазер дает ему следующие определение: "это тот, кто совершает подстрекательство другого к совершению преступления исключительно с той целью, чтобы подстрекаемый был застигнут на месте преступления и подвергнут наказанию"2. Так же понимают агентапровокатора Колер'5и Гейер4. Аналогичные определения находим мы у русских дореволюционных криминалистов. В этой связи одним из наиболее важных представляется вопрос о «юридическом статусе» явление провокации то есть о его квалификации в современной ему юридической литературе и законодательстве Рос‘Нерр. Archiv des Kriminalrechts. 1848. S-360. 2Glaser. Jbid. S.119. 3Kohler. Jbid. S.122. 4Heier. Ostgerichts, Bd 8. Berlin, 1904. S.66. сийской империи. Провокация квалифицировалась юристами как подстрекательство. Как будто специально для оценки действий провокатора юристы разрабатывают новый термин «подстрекательство через третье лицо». Одним из первых, кто ввёл этот термин был Г. Колоколов.1Выделял провокацию как особый вид подстрекательства Н.С. Тагакцев: "...Будет ли подстрекателем тот. кто возбуждал к преступлению с целью предать совершителя правосудию и подвергнуть его ответственности? Случаи этого рода, к сожалению, встречаются в судебной практике всех стран. Такого рода подстрекателями могут быть и частные лица, но всего чаще в этой роли являются низшие i агенты полицейской власти, сыщики, исполняя роль так называемых agent provocateurs. Можно ли применить к этим лицам понятие подстрекательства при наличности, разумеется всех общих условий такового?... Даже и в тех i случаях, когда подстрекатель руководствуется не личными побуждениями, а ^ своеобразно понимаемыми обязанностями службы или интересами общестi ^ венными, подобная ссылка недостаточна для признания подстрекательства ■ безнаказанным. Ссылка на служебные обязанности сама по себе несостоя; тельна уже потому, что никакой закон не уполномачивает и не может упол! номочить кого-либо на подобную деятельность. Обязанность полиции состоj ит в раскрытии совершенных преступных деяний или в предупреждении го; товящихся; но и в том, и в другом случае эта деятельность не имеет ничего общего с созданием новых преступлений или преступных попыток. Такая ссылка не извинительна не только тогда, когда данный агент по своему по! чину прибег к подобному способу открытия преступления, но и тогда, когда он действовал по приказу начальника, так как подобный приказ беззаконен"'. ! Колоколов Г. О соучастии в преступлении (О соучастии вообще и о подстрекательстве в частности). М., 1881. С.113. 2Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая. СПб., 1902. Т. 1.С.769. |