|
онным законодательством предшествовали достаточно жаркие дискуссии среди различных слоев населения царской России. Поднимался этот вопрос даже в Государственной Думе того времени. В частности, Председатель Совета министров П.А. Столыпин 11 февраля 1908 года выступил в Думе с большой речью, отвечая на запрос об Азефе. Прежде всего, он сказал, что само определение «провокация» в деле Азефа не применимо, его используют революционеры для собственной выгоды. «Правительство должно совершенно открыто заявить, что оно считает провокатором только такое лицо, которое само принимает на себя инициативу преступления, вовлекая в это преступление третьих лиц, которые вступили на этот путь по побуждению агента-провокатора»1. Значительный интерес представляли ведомственные инструкции полиции и жандармерии дореволюционной России, которые весьма недвусмысленно проливали свет на существо данной проблемы, бытовавшее в рассматриваемый период времени. В частности, в 1908 году Департаментом полиции был разослан циркуляр следующего содержания: «Начальникам районных Охранных Отделений, Губернских Жандармских Управлений и Охранных Отделений... Наряду с этим Департамент вновь подтверждает делавшиеся им уже неоднократно указания по поводу так называемой "провокации". ...Сотрудники категорически должны быть предупреждены, что при полной обеспеченности конспирации их корректных услуг розыску, всякая провокационная деятельность непременно разоблачится как путем агентуры, так и в особенности на формальных расследованиях и па суде, и что за такое нарушение своих обязанностей они будут предаваться неукоснительно в руки правосудия без всякой надежды на снисхождение, причем, конечно, будут приниматься все меры к защите их в тех случаях, когда обвинение их в про' Запрос об Азефе в Государственной думе (Заседание 50 и 51-ое). (По стенографическому отчету). -СПб. 1909. С. 42. |
совершенно открыто заявить, что оно считает провокатором только такое лицо, которое само принимает на себя инициативу преступления, вовлекая в это преступление третьих лиц, которые вступили на этот путь по побуждению агента-провокатора . В уголовном законодательстве дореволюционной России отсутствовала конкретная статья, предусматривающая ответственность за провокацию взятки также отчасти ввиду отсутствия статьи, предусматривающую ответственность за дачу взятки. Как известно лиходательство, в смысле дачи взятки, до 1916 года не наказывалось. "Наше уложение, исходя из принципа безмездности служебных действий должностного лица, карает нарушение это принципа самими служащими, т.е. наказывает за мздоимство, лихоимство и вымогательство; самый же подкуп, т.е. предложение взятки, подлежит уголовной репрессии по действующему законодательству лишь при условиях, указанных в 382 статье Уложения, т.е. если скрыть, истребить документ или совершить в нем подлог. Лиходательство же само по себе, без наличности указанных обстоятельств, оставлено без уголовной репрессии".3 Как отмечалось, в законе нет никаких указаний на уголовную ответственность лиходателей. Последние подвергаются ответственности лишь за подстрекательство, через подкуп, к истреблению, похищению или скрытию бумаги, находящейся в делах или же к учинению в них подлога . "По нашему мнению, это существенный пробел нашего законодательства. Принцип безвозмездности служебных действий недостаточно охраняется нашим законодательством при такой односторонности взгляда на субъект преступлений, именуемых вообще взяточничеством. Запрещено чиновнику брать взятки. 1Липранди И.П. О взятках, взяточниках и доносчиках. М. 1870. С. 13. Запрос об Азефе в Государственной думе (Заседание 50 и 51-ое). (По стено^ графическому отчету). СПб. 1909. С. 42. 3Беляев И. О лиходательстве И Судебная Газета. 1895. № 10. С.7. 4 Энциклопедический словарь. СПб.; Изд. Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. 1892. Т. 11. С. 216. России. В 1908 году Департаментом полиции был разослан циркуляр следующего содержания: "Начальникам районных Охранных Отделений, Губернских Жандармских Управлений и Охранных Отделений... Наряд)' с этим Департамент вновь подтверждает делавшиеся им уже неоднократно указания по поводу так называемой ''провокации". ...Сотрудники категорически должны быть предупреждены, что при полной обеспеченности конспирации их корректных услуг розыску, всякая провокационная деятельность непременно разоблачится как путем агентуры, так и в особенности на формальных расследованиях и на суде, и что за такое нарушение своих обязанностей они будут предаваться неукоснительно в руки правосудия без всякой надежды на снисхождение, причем, конечно, будут приниматься все меры к защите их в тех случаях, когда обвинение их в провокации будет возводиться на них заведоИнструкция чинам сыскных отделений в главе IV. Розыск, § 64 гласила: "Начальники сыскных отделений обязаны строжайше наблюдать: ...2) чтобы негласные агенты не проявляли инициативы в преступных предприятиях, не склоняли других лиц к вступлению на противозаконный путь и не принимали ни под каким видом участия в преступных посягательствах"2. Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения содержала § 4, который гласил: «Лица, ведающие розыском, должны твердо помнить, что "сотрудничество" от "провокаторства" отделяются весьма тонкой чертой, которую очень легко перейти. Они должны знать, что в умении не переходить эту черту и состоит искусство ведения успешного политического розыска. Достигается это, безусловно, честным отношением к 1Жилинский В.Б. Организация и жизнь охранного отделения во времена царской власти. М.: Типография т-ва Рябушинских. 1918. С. 27. 2Инструкция чипам сыскных отделений. СПб., 1910. С.6. |