|
правовых отношений выступает не вопрос о виновности и наказании, а вопрос о законности и обоснованности принимаемых решений или совершаемых действий166. Далее автор, анализируя ч.2 ст.46 Конституции РФ отмечает, что она не содержит каких-либо изъятий относительно вида решений или действий, в отношении которых допускается судебное обжалование, если такие действия и решения нарушают права граждан. В судебных стадиях процесса, если в ходе следствия были нарушены права граждан, то у суда есть достаточно возможностей, чтобы их в той или иной форме восстановить. В.М.Лебедев считает совершенно логичным обжалование в суд тех действий и решений, которые пресекают доступ к правосудию (отказ в возбуждении уголовного дела, прекращение уголовного дела) или ограничивают конституционные права граждан167. На это обращают внимание и другие авторы, считая, что функция судебного контроля не носит постоянно действующего характера, и ее реализация начинается с момента обжалования в суд любого процессуального 168 действия дознавателя, следователя и прокурора . А.Д. Назаров пишет, что судебный контроль распространяется на сравнительно ограниченный круг следственных и иных процессуальных действий и сводится к досудебной проверке законности и обоснованности этих „ „ 1 6 9 « действии, затрагивающих конституционные права граждан . А если принять во внимание, что в ходе предварительного расследования преступных деяний очень мало решений и действий (бездействий), которые были бы нейтральны по отношению к правам и свободам граждан, то поле для обжалования в суд достаточно широкое170. Именно о пределах судебного контроля, на наш взгляд, идет речь в Определении Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. 3345-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности ч.4 ст.32 Федерального закона от 16 февраля 1995 г. «О связи». Наделение суда полномочием 166Лебедев В.М. Судебная власть в современной России.-С П б., 2001.С . 74. 167Лебедев В.М. Указ. соч. С. 75. 168Безнасюк А.С.,РустамовХ.У. Судебная власть.-М ., 2003.С . 97. 169Назаров А.Д. Влияние следственных ошибок на ошибки суда. СПб, 2003. С. 206. 119 I |
может объективно и беспристрастно решать вопросы, связанные с лишением свободы гражданина, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. «Только представителю власти, обладающему атрибутами независимости, объективности и беспристрастности, ст.5 Конвенции вверяет судьбу лица, лишенного свободы»28. При определении форм судебного контроля в досудебном производстве необходимо остановиться и на предмете (объекте) правовых отношений, возникающих при осуществлении судебного контроля. Как отмечает В.М.Лебедев, нельзя все возникающие в процессе производства по уголовному делу правовые отношения, в том числе и с участием суда, рассматривать в контексте соотношения функций обвинения, защиты и разрешения дела, например, в досудебном производстве. Здесь в качестве предмета (объекта) правовых отношений выступает не вопрос о виновности и наказании, а вопрос о законности и обоснованности принимаемых решений или совершаемых действий29. Далее автор, анализируя ч,2 ст.46 Конституции РФ отмечает, что она не содержит каких-либо изъятий относительно вида решений или действий, в отношении которых допускается судебное обжалование, если такие действия и решения нарушают права граждан. В судебных стадиях процесса, если в ходе следствия были нарушены права граждан, то у суда есть достаточно возможностей, чтобы их в той или иной форме восстановить. В.М.Лебедев считает совершенно логичным обжалование в суд тех действий и решений, которые пресекают доступ к правосудию (отказ в возбуждении уголовного дела, прекращение уголовного дела) или ограничивают конституционные права граждан30. На это обращают внимание и другие авторы, считая, что функция судебного контроля не носит постоянно действующего характера, и ее реализация начинается с момента обжалования в суд любого процессуального 2 8См.: Европейское право в области прав человека. Практика и комментарии. М., 1997. С.393. 29Лебедев В.М. Судебная власть в современной России. СПб., 2001. С.74. 50Лебедев В.М Указ.соч. С.75. действия дознавателя, следователя и прокурора31. А.Д.Назаров пишет, что судебный контроль распространяется на сравнительно ограниченный круг следственных и иных процессуальных действий и сводится к досудебной проверке законности и обоснованности этих действий, затрагивающих конституционные права граждан32. А если принять во внимание, что в ходе предварительного расследования преступных деяний очень мало решений и действий (бездействий), которые были бы нейтральны по отношению к правам и свободам граждан, то поле для обжалования в суд достаточно широкое33. Именно о пределах судебного контроля, на наш взгляд, идет речь в Определении Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. 3345-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности ч.4 ст.32 Федерального закона от 16 февраля 1995 г. «О связи». Наделение суда полномочием осуществлять независимую оценку действий правоохранительных органов, связанных с ограничением конституционных прав граждан, создает дополнительные условия защиты этих прав. Поэтому полнота использования данного полномочия является важнейшей предпосылкой упрочения норм жизни правового государства. Конституция Российской Федерации, устанавливая основания применения судебного контроля, определяет его основные параметры, исключающие возможность как суженного, так и расширительного истолкования его предмета и сферы действия34. Исследование судебного контроля в досудебных стадиях привело многих авторов к выводу о необходимости исследования его характера и форм. Так, отмечается, что судебный контроль за расследованием осуществляется в двух 3 1Безнасюк А.С., Рустамов Х.У. Судебная власть. М, 2003. С.97. 32Назаров А.Д. Влияние следственных ошибок на ошибки суда. СПб, 2003. С.206. 33Лебедев В.М. Судебная власть в современной России. СПб., 2001. — С.74. 3 4Российская газета, 2003,10 декабря. С.16. полагать, что переговоры, касающиеся этих преступлений, будут перехвачены. Суд должен затем установить, что есть достаточное основание полагать, что конкретное устройство связи или месть, которое предполагается прослушать, используется или планируется использовать в связи с совершением указанных преступлений. В связи с этим интересно Определение Конституционного Суда от 2 октября 2003 г. №345-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности ч.4 ст.32 Федерального закона от 16 февраля 1995 г. «О связи», сформулировавшего следующую правовую позицию. Запрос суда касался определения соответствия Конституции РФ ч.4 ст.32 ФЗ «О связи», предусматривающей судебное решение на прослушивание телефонных переговоров, а при ее расширительном истолковании конституционных пределов ограничения прав граждан на тайну телефонных переговоров и на получение иных сведений о них. В частности, речь шла о возможности вынесения судебного решения, позволяющего истребовать в ОАО «Реком» сведения о входящих и исходящих телефонных звонках ip-ки О.И.Фурловой, в отношении которой имелись данные о совершении ею мошеннических действий. Конституционный суд РФ в Определении однозначно объявил, что судья также обязан не допускать сужения сферы судебного контроля. Норма, содержащаяся в ч.4 ст.32 ФЗ «О связи» является специальной, конкретизирующей и обеспечивающей действие ст.23 (ч. 20) и ст.24 (ч.1) Конституции РФ применительно к вопросам сохранения тайны связи. Право каждого на тайну телефонных переговоров по своему конституционноправовому смыслу предполагает комплекс действий по защите информации, получаемой по каналам телефонной связи, поэтому охраняемой информацией считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи. Для доступа к указанным сведениям органам, осуществляющим операгивно |