цвета, звука. Искреннее желание сохранить живое оборачивалось созданием его дубликатов: свет в природе, природные ритмы, мера, гармония, которые человек ощущал в окружающем мире, становились средствами его понимания природы, но вместе с тем и фундаментальными основаниями культуры" [124; 422]. Потому что, как считает М.С.Каган, придание природным явлениям определенной ценности говорит о том, что их "вбирает в себя и тем или иным образом претворяет культура. Тем или иным — значит, во-первых, материальным, перерабатывая природное "сырье", неорганическую и органическую материю; во-вторых, духовным, осмысляя природу — в философских теориях, религиозных представлениях, научных концепциях, нравственных принципах; в-третьих, художественным, переводя природную реальность в "реальность" искусства, образно моделирующего пространственно временные формы бытия, течение человеческой жизни и ее разрешения в смерти, значение пола и возраста в жизнедеятельности личности" [65;69]. Данное рассуждение напоминает нам об условном выделении в культуре двух сторон: "материальной культуры" и "духовной культуры", где первая во многом (пред) определяет вторую, которая наряду с философскими, нравственными принципами включает и опыт приобщения подрастающего поколения к ценностям своего народа. В связи с этим Г.Н. Волков выделяет "этнофилософию (как первый подход к этнопедагогике) быта (как Бытия) обитателей сего пространства, "место обитания: какие сверхидеи о мире и человеке, заодно и о его воспитании возникают (могут возникать) априорно — от того, что одни люди — народы живут среди камня в сакле (горцы), другие среди животных в юрте из их шерсти (кочевники), а третьи в лесу и среди растений, в избе из дерева (земледельцы)» [42;57]и. Например, увидев в растительной жизни смену смерти весенним возрождением, наши далекие предки перенесли этот закон на собственное существование, трактуя его как цикличное чередование стадий "жизнь-смерть-возрождение". Таким образом, человеческое общество вело с природной средой обмен не только веществом, энергией, но и информацией. Отсюда возникали системы взаимоотношений |
в совершенно ином ракурсе: принцип природосообразности воспитания и его реализация средствами народной педагогики. Что касается «мистического свойства» природы родины, то этнопедагог Г.Н. Волков вслед за К.Д. Ушинским утверждает, что «природа родины имеет неизъяснимую власть над человеком» [50; 571. Данное свойство поможет нам выявить суть следующих определяющих «лицо» этноса —души (Психея) и мышления (Логос) данного народа: «Подобно тому, как каждое существо есть троичное единство: тело, душа и дух, так и всякая национальная целостность есть единство местной природы (Космос), характера народа (Психея), склада мышления (Логос)» [57; 35], где Психея и Логос определяются Космосом. Например, влияние окружающей природы на восприятие, познание, мышление отмечал еще русский историк В.О. Ключевский. Он видел в среднерусском ландшафте источник своеобразия русского национального характера. В.О. Ключевский выделял значение образов леса, степи и реки в русской культуре и их роль в формировании психологических черт личности (степь олицетворяла широту натуры, река воспитывала порядок и умение совместных действий) [27; 165]. Мистическое свойство природы, ее сознательные, животворящие силы стали самым ранним объектом поклонения в этнокультуре. Это выразилось в “мифопоэтическом понимании, в изображении живого посредством линии, цвета, звука. Искреннее желание сохранить живое оборачивалось созданием его дубликатов: свет в природе, природные ритмы, мера, гармония, которые человек ощущал в окружающем мире, становились средствами его понимания природы, но вместе с тем и фундаментальными основаниями культуры” [165; 4221 . Потому что, как считает М.С.Каган, придание природным явлениям определенной ценности говорит о том, что их “вбирает в себя и тем или иным образом претворяет культура. Тем или иным значит, во-первых, материальным, перерабатывая природное “сырье”, неорганическую и органическую материю; во-вторых, духовным, осмысляя природу —в философских теориях, религиозных представлениях, научных концепциях, нравственных принципах; в-третьих, художественным, переводя природную реальность в “ 22 реальность” искусства, образно моделирующего пространственно-временные формы бытия, течение человеческой жизни и ее разрешения в смерти, значение пола и возраста в жизнедеятельности личности” [90;69]. Данное рассуждение напоминает нам об условном выделении в культуре двух сторон: “материальной культуры” и “духовной культуры”, где первая во многом (пред)опрсделяет вторую, которая наряду с философскими, нравственными принципами включает и опыт приобщения подрастающего поколения к ценностям своего народа. В связи с этим Г.Н. Волков выделяет “этнофилософию (как первый подход к этнопедагогике) быта (как Бытия) обитателей сего пространства, “местообитания: какие сверхидеи о мире и человеке, заодно и о его воспитании возникают (могут возникать) априорно —от того, что одни люди народы живут среди камня в сакле (горцы), другие среди животных в юрте из их шерсти (кочевники), а третьи -в лесу и среди растений, в избе из дерева (земледельцы)» [51;57]”. Например, увидев в растительной жизни смену смерти весенним возрождением, наши далекие предки перенесли этот закон на собственное существование, трактуя его как цикличное чередование стадий “жизнь-смерть-возрождение”. Таким образом, человеческое общество вело с природной средой обмен не только веществом, энергией, но и информацией. Отсюда возникали системы взаимоотношений человека с природой, которые известные этнографы М.Г. Левин и H.H. Чебоксаров предложили назвать хозяйственно-культурными типами. При этом они имели в виду “исторически сложившиеся комплексы особенностей и культуры, характерные для народов, обитающих в конкретных естественногеографических условиях при определенном уровне их социальнокультурного развития” [9;40]. Вместе с тем, развитие культуры того или иного этноса ограничено рамками местных, территориальных, этнических, региональных связей и отношений между людьми. Отсюда пестрота и многообразие культурных форм, их кажущаяся несводимость друг к другу, отсутствие какого-либо унифицирующего начала, их своеобразие и самобытность. “Характер этнической общности (как и отдельной личности) проявляется, главным 23 |