|
в языке всегда опирается на что-то, уже известное в нашем опыте, и мы как бы совершаем ассоциативный перенос по сходству от старого представления к новому. Метафора, лежащая в основе организации нашего опыта и знания о мире, получает в теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона название «концептуальная метафора». Это «объяснение одного опыта в терминах другого опыта» — например, объяснение сущности греха в терминах политики, экономики, спорта и пр. Такая метафора не есть явление языка: это явление мыслительной сферы (в нашей терминологии — концептосферы) человека, имеющее сходный с языковым механизм действия. Дж. Лакофф и М. Джонсон обнаружили, что метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, причем не только язык, но и мышление и деятельность. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична. Концепты, которые управляют нашим мышлением, — не просто порождения ума. Они влияют на нашу повседневную деятельность, вплоть до самых тривиальных деталей. Наши концепты структурируют наши ощущения, поведение, наше отношение к другим людям. Тем самым наша концептуальная система играет центральную роль в определении реалий повседневной жизни [Лакофф, Джонсон 2004]. Многие новые когнитивные признаки концепта грех как раз и представляют собой резулы a l применения механизма «концептуальной метафоры: прежде всего это касается осмысления в терминах «греха» таких областей действительности, где раньше это понятие было неприменимо: финансовая, политическая, спортивная и другие сферы. Другим важным направлением процесса обогащения концептуального содержания греха является переосмысление традиционной для этого концепта негативной оценочности. Правда, мы должны уточнить, что речь идет прежде всего о наведенной в контексте, т.е. о «речевой оценке», выражающей разнообразные коммуникативные намерения говорящего — об этом см., например [Котцова 1997]. |
и з 1.8. ‘Что-то важное, ценное в жизни, что-то хорошее’ (положитель ная оценочность). Этот оценочный признак, демонстрирующий положительную ценностную составляющую концепта «бизнес», формируется на базе предыдущего во фразеологическом фонде английского языка и также имеет соответствие в русском фразеологическом фонде — для слова «дело»: Это не просто бизнес — это образ жизни, это новая планета с новой жизненной философией. Люди, прошедшие школу сетевого маркетинга, снова начинают мечтать, у них вырастают крылья, и все становится возмоэ/сным: ...подобные виды заработка не могут являться своим бизнесом в самом хорошем смысле этого слова. Это просто способ заработать деньги...; В бизнесе, как и в оюизни, самое главное заключается в том, чтобы делать что-то хорошее; Бизнес — это от души; Бизнес — это умение делать правильные веши, умение делать веши правильно [НКРЯ]. II. Новые когнитивные признаки концепта «бизнес». Кроме рассмотренных выше базовых когнитивных признаков концепта «бизнес», русская национальная концептосфера последних лет демонстрирует новые когнитивные признаки этого, не отмеченные в словарях, но активно проявляющиеся и обладающие повышенной значимостью в речевой практике русского общества. Сам языковой механизм возникновения новых признаков на базе старых описан в книге «Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живем» (1980; рус. изд. 2004). Авторы утверждают, что наше познание мира в языке всегда опирается на что-то, уже известное в нашем опыте, и мы как бы совершаем ассоциативный перенос по сходству от старого представления к новому. Метафора, лежащая в основе организации нашего опыта и знания о мире, получает в теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона название «концептуальная метафора». Это «объяснение одного опыта в терминах другого опыта» 114 например, объяснение сущности бизнеса в терминах спорта, вовоины и up Такая метафора не есть явление языка: это явление мыслительной сферы (в нашей терминологии — концептосферы) человека, имеющее сходный с языковым механизм действия. Дж. Лакофф и М. Джонсон обнаружили, что метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, причем не только язык, но и мышление и деятельность. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична. Концепты, которые управляют нашим мышлением, — не просто порождения ума. Они влияют на нашу повседневную деятельность, вплоть до самых тривиальных деталей. Наши концепты структурируют наши ощущения, поведение, наше отношение к другим людям. Тем самым наша концептуальная система играет центральную роль в определении реалий повседневной жизни [Лакофф, Джонсон 2004]. Многие новые когнитивные признаки концепта «бизнес» как раз и представляют собой результат применения механизма «концептуальной метафоры: это, например, ассоциативно-метафорические сближения бизнеса с войной, со спортом, с природой и т.д., уже приводившиеся нами из книги «Психология бизнеса» [Емельянов, Поварницына 1998]. Некоторые из этих признаков представляют собой результат «импорта концепта» на отечественную почву из англо-американской культуры [Карасик 2002: 253]. Важным направлением процесса концептуальной метафоризации для слова «бизнес» связано с ассоциативным переосмыслением основного когнитивного признака этого концепта — ‘деятельность, дело, занятие’ по параметру ‘характер, направленность деятельности’. Речь идет о том, что деятельность может рассматриваться как созидательное начало, имеющее потенциал положительной оценочности, и как разрушительное начало, несущее деструктивные тенденции, что оценивается отрицательно. Бизнес в восприятии современных людей является психологически значимой составляющей их жизни. У каждого, занимающегося бизнесом, |