|
20 го, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определённую картину мира и передаёт её всем членам языкового сообщества» [Вайсгербер 1993: 153]. В современной отечественной науке теория языковой картины мира разрабатывается такими учеными, как Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, Т.В. Булыгина, С.Г. Воркачев, Анна А. Зализняк, Ю.Н. Караулов, О.А. Корнилов, В.В. Красных, В.А. Маслова, В.И. Постовалова, Б.А. Серебренников, Ю.С. Степанов, А.Д. Шмелев, и др. Языковая картина мира выступает как своего рода инвариант представлений о действительности носителей языка, отраженный в семантической системе данного языка. Не случайно О.А. Корнилов в книге «Языковые картины мира как производные национальных менталитетов» (2003) рассматривает языковую картину мира как вербализованную систему «матриц», в которых запечатлен национальный способ видения мира, формирующий и предопределяющий национальный характер [Корнилов 2003: 80]. Языковая картина мира — это образ действительности, сформировавшийся в результате её членения, концептуализации средствами национального языка. Поэтому следует рассматривать язык как результат творческого осмысления определённым народом явлений действительности, как результат интуитивной концептуализации новых реалий на базе уже существующих (чаще всего — средствами концептуальной метафоры). Языковая картина мира многомерна, что обусловлено единством трех ее ипостасей — она выступает как: 1) феномен сознания (продукт концептуализации как свойства сознания); 2) феномен культуры (создаётся на базе культуры, передаёт и формирует культуру); 3) феномен языка (формируется средствами языка, хранится в системе языка и передаётся языком). |
34 все концептуальное содержание данного языка» [Роль человеческого фактора 1988]. Мысль о единстве языка и «духа народа» восходит еще к трудам В. фон Гумбольдта: «Язык и духовная сила народа развиваются не отдельно друг от друга и последовательно один за другой, а составляют исключительно и нераздельно одно и то же действие интеллектуальной способности» [Гумбольдт 1984: 68]. Широкую известность приобрел тезис В. фон Гумбольдта о том, что «язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное». В XX в. ученый неогумбольдтианского направления Й.-Л. Вайсгербер в книге «Родной язык и формирование духа» (1929) впервые ввел сам термин «языковая картина мира» (Weltbild der Sprache): «Словарный запас конкретного языка включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определённую картину мира и передаёт её всем членам языкового сообщества» [Вайсгербер 1993: 153]. Языковая картина мира выступает как основная разновидность более общего понятия «картина мира», предложенного (применительно к философии и логике) выдающимся немецким философом Людвигом фон Витгенштейном, который понимал картину мира как совокупность всех истинных Мыслей, огромное полотно, элементами которого являются все истинные Пропозиции. В современном гуманитарном знании под «картиной мира» понимается упорядоченная совокупность знаний о действительности, сформировавшаяся в общественном, групповом или индивидуальном сознании. В.И. Постовалова определяет картину мира как «целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, а не какой-либо одной ее стороны» [Постовалова 1988: 19], соответственно, 35 она может «осуществляться в трех различных формах»: в виде стихийной естественной рационализации в естественном языке и другого рода «текстах», в виде метаописания путем моделирования картин мира по результатам первичной и вторичной рационализации [Постовалова 1988: 56]. Таким образом, можно говорить о существовании «картин мира» разного типа в зависимости от типа общественного сознания: научная, художественная, религиозная, обыденная (наивная). При этом язык выражает и эксплицирует все картины мира человека (научную, религиозную, наивную, художественную), а значит, общая языковая картина мира в определенной степени отражает эволюцию взглядов людей на окружающий мир и на себя от древнего мифологического мировосприятия до научного. Как пишет В.А. Маслова: «Язык служит средством накопления и хранения культурно-значимой информации. В некоторых единицах эта информация для современного носителя языка имплицитна, скрыта вековыми трансформациями, может быть извлечена лишь опосредованно. Но она есть и «работает» на уровне подсознания (например, на слово-стимул СОЛНЦЕ ис-4 пытуемые дают ответы, среди которых есть идущие от семантики мифа — луна, небо, глаз, Бог, голова и др.)» [Маслова 2001: 11]. В современной отечественной науке теория языковой картины мира с разных позиций разрабатывается такими учеными, как Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, Т.В. Булыгина, С.Г. Воркачев, Анна А. Зализняк, Ю.Н. Караулов, О.А. Корнилов, В.В. Красных, В.А. Маслова, В.И. Постовалова, Б.А. Серебренников, Ю.С. Степанов, А.Д. Шмелев, и др. Так, академик Ю.Д. Апресян утверждает, что в каждом естественном языке отражается определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. В способе мыслить мир воплощается цельная коллективная философия, своя для каждого языка: «Языковые значения связаны с фактами действительности не прямо, а через отсылки к определенным деталям наивной модели мира, как она представлена в данном языке. В результате появляется основа для выявления универсальных 37 Языковая картина мира формируется системой ключевых концептов и связывающих их инвариантных ключевых идей (так как они дают «ключ» к ее пониманию). Так, например, ключевые для русской языковой картины мира концепты заключены в таких словах как душа, судьба, тоска, счастье, разлука, справедливость (сами эти слова тоже могут быть названы ключевыми для русской языковой картины мира). Такие слова являются лингвоспецифичными (language-specific) — в том смысле, что для них трудно найти лексические аналоги в других языках. Наряду с такими культурно-значимыми словами-концептами к числу лингвоспецифичных относятся также любые слова, в значение которых входит какая-то важная именно для данного языка (т. е. ключевая) идея. Таковы, в частности, слова собираться, добираться (куда-то), постараться (что-то сделать); сложилось, довелось; обида, попрек; заодно и др. То, что некоторая идея является для данного языка ключевой, подтверждается, с одной стороны, тем, что эта же идея повторяется в значении других слов и выражений, а также иногда синтаксических конструкций и даже словообразовательных моделей, а с другой стороны — тем, что именно эти слова хуже других переводятся на иностранные языки. Лингвокультурологическое понимание научного концепта «языковая картина мира» демонстрируется в книге О.А. Корнилова «Языковые картины мира как производные национальных менталитетов» (2003). Языковая картина мира рассматривается как вербализованная система «матриц», в которых запечатлен национальный способ видения мира, формирующий и предопределяющий национальный характер [Корнилов 2003: 1980]. В его концепции структурообразующую роль в языковой картины мира играют так называемые «культурно-этнические доминанты»: «В каждой национальной культуре можно обнаружить специфические черты, которые играют особо важную роль в формировании национального характера и национального менталитета. Такие черты мы предлагаем называть культур |