|
24 ностны и социальны, национально специфичны и общечеловечны. Они живут в контекстах разных типов сознания — обыденном, художественном и научном. Это делает их предметом изучения культурологов, историков религий, антропологов, философов и социологов» [Арутюнова 1991: 3]. В истории отечественной науки становление понятия «концепт» связывают с известной статьей философа С.А. Аскольдова-Алексеева «Концепт и слово», вышедшей еще в 1928 г. С.А. Аскольдов-Алексеев отмечает, что концепт — это «неуловимое мелькание чего-то в умственном кругозоре, происходящем при быстром произнесении и понимании таких слов как «Тысячеугольник», «справедливость», «закон», «право» и т.п.». Это «нечто», «не вызывая никаких художественных «образов», создает художественное впечатление, имеющее своим результатом какие-то духовные обогащения» [Аскольдов 1997: 267-268]. Таким образом, ученый рассматривает концепт как «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [Аскольдов 1997: 269]. Следующим этапом научного освоения понятия «концепт» связан с работой Д.С. Лихачева «Концептосфера русского языка». Согласно Д.С. Лихачеву, концепт «не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека. Рассматривая, как воспринимается слово, значение и концепт, мы не должны исключать человека. Потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека. И слово, и его значения, и концепты этих значений существуют не сами по себе в некоей независимой невесомости, а в определенной человеческой «идеосфере»« [Лихачев 1997:281]. Как показывает Д.С. Лихачев, в словарном запасе языка существует четыре уровня: 1. Сам словарный запас, включающий в себя слова и фразеологизмы; 2. Значения словарного типа, примерно так, как они определяются словарями; |
13 шей в научный обиход практически через полвека после ее опубликования благодаря работам Д.С. Лихачева в 70-е гг. XX в. С.А. Аскольдов-Алексеев отмечает, что концепт — это «неуловимое мелькание чего-то в умственном кругозоре, происходящем при быстром произнесении и понимании таких слов как «Тысячеугольник», «справедливость», «закон», «право» и т.п.». Это «нечто», «не вызывая никаких художественных «образов», создает художественное впечатление, имеющее своим результатом какие-то духовные обогащения» [Аскольдов 1997: 267-268]. Таким образом, ученый рассматривает концепт как «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [Аскольдов 1997: 269]. Дальнейшее развитие понятия «концепт» связано с известной работой Д.С. Лихачева «Концептосфера русского языка». Исследователь впервые обращает внимание на лингвокультурологическую специфику этого понятия. Концепт «не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека. Рассматривая, как воспринимается слово, значение и концепт, мы не должны исключать человека. Потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека. И слово, и его значения, и концепты этих значений существуют не сами по себе в некоей независимой невесомости, а в определенной человеческой «идеосфере»« [Лихачев 1997: 281]. Теоретическая значимость работы Д.С. Лихачева состоит и в том, что он одним из первых поставил вопрос о разграничении концепта и значения слова: в концепции Д.С. Лихачева для каждого основного словарного значения слова существует отдельный концепт — своего рода «алгебраическое» выражение значения, которым мы оперируем в своей письменной и устной речи. При этом концепт не только «замещает» значение слова, но и расширяет его значение, предоставляя говорящему на национальном языке возможность для сотворчества, домысливания, для реализации «эмоциональной 17 Н.Д. Арутюновой, Ю.С. Степанова, В.А. Масловой, В.В. Колесова, ученых воронежской школы концептуального анализа и др. Лингвокультурологическое понимание концепта восходит к достаточно широкому определению концепта в работах А. Вежбицкой, которое, по мнению Р.М. Фрумкиной, является наиболее удачным: А. Вежбицкая понимает под концептом объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность» [Фрумкина 1992:3]. В подобном понимании концепт рассматривается как ключевая единица национального сознания, национальной культуры, национальной ментальности и т.п. Как пишет Н.Д. Арутюнова: «Природа познается извне, культура — изнутри. Ее познание рефлексивно. Чтобы в нем разобраться, нужно проанализировать метаязык культуры, и прежде всего ее ключевые термины, такие, как «истина» и «творчество», «долг» и «судьба», «добро» и «зло», «закон» и «порядок», «красота» и «свобода». Эти понятия существуют в любом языке и актуальны для каждого человека. Немногие, однако, могут раскрыть их содержание, и вряд ли двое сделают это согласно. Вместе с тем нет философского сочинения, в котором бы эти концепты не получали различных интерпретаций. Можно также найти немало проницательных их толкований в художественных текстах разных жанров. Мировоззренческие понятия личностны и социальны, национально специфичны и общечеловечны. Они живут в контекстах разных типов сознания — обыденном, художественном и научном. Это делает их предметом изучения культурологов, историков религий, антропологов, философов и социологов» [Арутюнова 1991: 3]. Именно с выявлением национально-специфического содержания в концептах связано появление уточняющего определения при общем термине «концепт» — «культурный концепт». Культурные концепты в этих исследованиях выступают в качестве разновидность концептов вообще (как вида ментальных репрезентаций, средства представления знания в языке). В работах С.Г. Воркачева это обозначается как «лингвокультурологический кон |