|
44 ве его сочетаемости (это вторичные ассоциации), а несвободная сочетаемость слова обусловлена его ассоциативным потенциалом. Именно она и есть внешнее, поверхностное проявление глубинных ассоциативных контуров имени» [Чернейко 1997:288]. Также следует назвать метод гештальтного анализа Л.О. Чернейко. Это метод выявления глубинных, эксплицитно не выраженных характеристик имени — гештальтов. Предлагаемый ею метод базируется на буквальном прочтении в первую очередь узуально сочетающихся с ним глаголов физического действия, несущих информацию о классе явлений, которым этот акциональный признак присущ (сравни: перемещаться — ковылять, порхать; * подниматься — карабкаться, вспорхнуть). Подобные глаголы являются лексическими функциями определённых аргументов и именно по этой причине передают информацию об их именах. Такие глаголы присоединяются к именам «физических предметов, которые обычно (usual) принимают участие в данной ситуации на правах ее 1-го актанта». Эти имена являются типовыми названиями главного участника ситуации, инструмента, места и т.д. В сочетаниях абстрактного имени с вторичными предикатами они представлены имплицитно [Чернейко 1997: 276-277]. В том же направлении ведут семантическое описание языка 0.0. Борискина и А.А. Кретов. Они тоже анализируют метафорическую сочетаемость, но ставят цель выделить классы метафорических выражений, обнаружить логику метафоризации определённых областей действительности. Предлагается понятие криптокласса — «скрытой языковой категории, характеризующейся тождеством семантического признака составляющих её слов и проявляющаяся в особенностях лексико-семантической сочетаемости» [Борискина 2003: 14]. Криптокласс является частью языковой концептуализации мира: это «следствие предшествующей адаптации языка и проявление кумулятивной функции языка, ведущей к сохранению тех видов связей между образами денотатов, которые сформировались в дологический период развития языка и мышления» [там же: 132]. В качестве примера исследователи рассматривают |
которые являются продуктом кумулятивной (накопительной, закрепляющей опыт носителей языка) функции языка и могут рассматриваться как вместилища фоновых знаний, т.е. знаний, имеющихся в сознании говорящих. Различия между языками обусловлены различием культур и легче всего они де47 монстрируются на материале единиц и фразеологизмов, поскольку номинативные средства языка наиболее прямо связаны с внеязыковой действительностью [Маслова 2001: 37]. Также следует назвать метод гештальтного анализа Л.О. Чернейко. Это метод выявления глубинных, эксплицитно не выраженных характеристик имени гештальтов. Предлагаемый ею метод базируется на буквальном прочтении в первую очередь узуально сочетающихся с ним глаголов физического действия, несущих информацию о классе явлений, которым этот акциональный признак присущ (сравни: перемещаться ковылять, порхать; подниматься карабкаться, вспорхнуть). Подобные глаголы являются лексическими функциями определённых аргументов и именно по этой причине передают информацию об их именах. Такие глаголы присоединяются к именам «физических предметов, которые обычно (usual) принимают участие в данной ситуации на правах ее 1-го актанта». Эти имена являются типовыми названиями главного участника ситуации, инструмента, места и т.д. В сочетаниях абстрактного имени с вторичными предикатами они представлены имплицитно. В качестве наглядной иллюстрации применения метода гештальтного анализа может послужить окказиональная сочетаемость глагола вспорхнуть, содержащего в себе информацию о типовом названии агенса действия (resp. типовом носителе данного акционального признака прототипическом агенсе). В контексте Мой голос вспорхнул (Б.Ахмадулина) эта информация не исчезает, не зачеркивается. Происходит уподобление эксплицитного субъекта действия (агенса голос) имплицитному (птица). Процедура уподобления совершается слушающим, интерпретатором контекста (текста). Для говорящего глубинная, бессознательная проекция голоса на птицу (бабочку) обу |