|
93 красками отделить два плана существования потусторонний и здешний»1. Но как бы не были разнообразны эти кладущие грань между двумя мирами, это всегда небесные краски в двояком, т.е. в простом и вместе с тем символическом значении этого слова, то краски здешнего, видимого неба, получившего условное, символическое значение знамении неба потустороннего. Великие художники древней иконописи были глубокими наблюдателями неба в обоих значениях этого слова. Одно из них, небо здешнее, открывалось их телесным очам; другое, потустороннее они созерцали очами умными. И их творчество связывало то и другое. Космичными являются работы Феофана Грека «Успение» (конец IV века), «Преображение» (XV век); Андрея Рублева «Преображение» (XV век), «Троица» (XV век); «Страшный суд» (середина XV века); северная икона «Огненное вознесение Илии» (XVI век). Дальнейшее проникновение космических мотивов в живопись, относится уже к началу XIX века. Здесь следует упомянуть акварели Александра Андреевича Иванова (1806-1858), храмовые росписи Владимирского собора в г. Киеве Виктора Михайловича Васнецова (1848-1926), росписи Покровского храма Марфо-Мариинской обители на Ордынке в г. Москва художника Михаила Васильевича Нестерова (1862-1942). В творчестве Николая Константиновича Рериха (1874-1947) можно наблюдать эволюцию от исторических сюжетов к темам осмысления единства микрокосмоса и макрокосмоса, неразрывности человека и Космоса, роли человека в космической экспансии разума. Это было началом плодотворной и перспективной тенденции русского космизма в живописи, развитой более детально художниками следующих поколении. Отчасти в том же контексте можно рассматривать и творчество литовского художника Микалоюса Константинаса Чюрлениса (1875-1911), хотя в целом его метод самобытным мировосприятием и дает исходный материал 1 Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе: Умозрение в красках. Два лица в древнерусской иконописи. Россия в ее иконе. М , 1991. С. 47. |
89 ховный, являющийся «носителем принципа совершенства и гармонии», или «космос духовный». Для того, чтобы войти во взаимодействие с этим духовным космосом, также необходима настройка ума со стороны человека ее воспринимающего. Приведем свойства исследователя В.АКриворотова. Если человек стоит перед иконой, а молитва его становится более искренней (это означает, что в молитву включен не только рассудок, но и сердце), то наступает «момент просветления», в котором образ воспринимается глазом, оживает. В этот момент, переходя из трехмерного ощущения в многомерное, сознание человека достигает «космичности в своем расширении»1. «Совершившееся на наших глазах открытие иконы», по словам Е.Н.Трубецкого, «одно из самых крупных и вместе с тем парадоксальных событий новейшей истории русской культуры. В этих произведениях выявилось все жизнеописание и мирочувствование русского человека с ХП по ХУП века»2 Древнерусская иконопись представляет собой действенное соприкосновение двух миров, двух планов существования. С одной стороны, потусторонний вечный покой, с другой стороны страждущее, греховное, хаотическое, не стремящееся к успокоению в Боге существование, мир ищущий, но еще не нашедший Бога. Кроме того, иконопись красками отделяет два плана существования потусторонний и здешний. Но как бы не были разнообразны эти краски, кладущие грань между двумя мирами, это всегда небесные краски в двояком, т.е. в простом и вместе с тем символическом значении этого слова, то краски здешнего, видимого неба, получившего условное, символическое значение знамений* неба потустороннего. Великие художники древней иконописи были глубокими наблюдателями неба в обоих значениях этого слова. Одно из них, небо здеш1Русский космизм и ноосфера: В 2 ч. Ч. 1. М, 1989. С. 188. Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе. М.?1991. С. 52. 4 * 90 нее, открывалось их телесным очам; другое, потустороннее они созерцали очами умными. И их творчество связывало то и другое. Наиболее космичными, на наш взгляд являются работы Феофана Грека «Успение» (к. IV в.), «Преображение» (ХУв.); Андрея Рублева «Преображение» (XV в.), “Троица” (XV в.); «Страшный суд» (сер. XV в.); северная икона «Огненное вознесение Илии» (XVI в.). Дальнейшее проникновение космических мотивов в живопись, относится уже к началу XIX века. Здесь следует упомянуть акварели АА.Иванова (1806-1858), храмовые росписи Владимирского собора в Киеве В.М.Васнецова (1856-1933), росписи Покровского храма МарфоМариинской обители на Ордынке в Москве художника М.В.Нестерова (1862-1942). • В творчестве Н.К.Рериха (1877-1947) можно наблюдать эволюцию от исторических сюжетов к темам осмысления единства микрокосмоса и макрокосмоса, неразрывности человека и Космоса, роли человека в космической экспансии разума. Это было началом плодотворной и перспективной тенденции русского космизма в живописи, развитой более детально художниками следующих поколений. Отчасти в том же контексте можно рассматривать и творчество литовского художника М.К.Чюрлениса (1875-1911), хотя в целом его метод наделен весьма самобытным мировосприятием и дает исходный материал для более широкого истолкования его работ. Художник создал свой художественный мир, в котором отражались элементы биографии, мировосприятия, внутренних размышлений художника о человеке, его месте в этом мире, о невиданных, но реально существующих связях человека и космоса. В его методе присутствует отказ от иррациональных и богоискательских начал, обращение к чувственной стороне человеческого бытия, воспринятого в слитности всего живого в мироздании. Циклы его работ «Сотворение мира», «Соната звезд», «Знаки зодиака» не создают эйфории «потустороннего», а раскрывают перед человеком реальный земной мир, |