|
4 95 А.Н. Скрябину, М.К. Чюрленису и Н.К. Рериху: космическое устремление теософии получило интересное преломление в творчестве этих мастеров. Еще один инвариант в исканиях русских авангардистов и философов-космистов это своеобразный, с элементами утопического мышления прометеизм: установка на преобразование всей Вселенной. «Космические» мотивы характерны абстракционизму Василия Васильевича Кандинского (1866-1944). Ему в равной мере 4 воспринявшего как русскую, так и немецкую художественную традицию, принадлежит особая роль в сближении живописи и современной ей научной, философской и религиозной мыслью. В первую очередь это касается философии русского космизма. Анализируя творчество В.В. Кандинского начала XX века, мы убеждаемся в том, что оно вызывает неслучайные космические ассоциации. Одна из книг о нем справедливо имеет название «Звучащий космос». Ее автор С. Рингбом ставит космичность в зависимость от совокупности тех влияний, которые оказали на художника теософское и антропософское движение. С 1908 года он увлекся теософией, а с 1912 года антропософией. В г. Мюнхен он читал книги Рудольфа Штайнера, посещал его лекции, хотя в более позднее время отрицал свою прямую причастность к антропософии. С. Рингбом доказал, что многие термины, понятия, использованные в работе «О духовном в искусстве»: самостоятельные «абстрактные» или «духовные существа» живописи, «лучеиспускание» красок заимствованы из терминологии теософов и антропософов не только у Р. Штайнера, но и у А. Безант, Э. Шуре, Ч. Ледбитера и других. В.В. Кандинский экспериментировал с существенной для космологии фигурой круга. Он показал, что круг, окрашенный в желтый цвет, кажется нам расширяющимся, а синий круг, наоборот, сжимающимся. Цветные круга художника своеобразно моделируют пульсирующую Вселенную. Создатель « I Cm .: Ringbom S. The sounding Cosmos. A Study in the Spiritualism ot' Kandinsky and the Genesis of Abstract Painting. Abo, 1970. |
94 их картин и некоторыми явлениями науки, философии, богословской мысли XX века, обращенным к проблеме взаимоотношения человека и космоса, человеческой и космической истории. Особенно показательной представляется нам параллель с разного рода научными и религиозными идеями, возникавшими на рубеже XIX XX веков. Идеи Н.Ф. Федорова о «коперниканском искусстве», «освобождении всех миров от сил тяготения», концепция Всеединства В.С.Соловьева предвосхитили эстетику К.С.Малевича, идеи живого Космоса К.Э.Циолковского нашли свое продолжение в творчестве П.Н.Филонова. Другая линия связей идет от Е.П.Блаватской к В.В.Кандинскому, А.Н.Скрябину, М.К.Чюрленису, Н.К.Рериху: космическое устремление теософии получило интересное преломление в творчестве этих мастеров. Еще один инвариант в исканиях русских авангардистов и философов-космистов —это своеобразный, с элементами утопического мышления прометеизм: установка на преобразование всей Вселенной. § 2. «Духовный космос» В.В.Кандинского. В.В.Кандинскому (1866-1944), в равной мере воспринявшего как русскую, так и немецкую художественную традицию, принадлежит особая роль в сближении живописи и современной ей научной, философской и религиозной мыслью. В первую очередь это касается философии русского космизма. Анализируя творчество В.В.Кандинского первой половины 1910-х годов, мы убеждаемся в том, что оно вызывает космические ассоциации. Эти ассоциации не случайны. Уже давно о космичности Кандинского пишут исследователи его творчества. Одна из книг о В.В.Кандинском имеет название «Звучащий космос»1. Ее автор С.Рингбом ставит космичность в зависимость от тех влияний, которое оказало на художника теософское и антропософское движение. С 1908 года он увлекся теосо1 S.Ringbom. The sounding Cosmos. A Study in the Spiritualism of Kandinsky and the Genesis of Abstract Painting. Abo,1970. 95 фией, с 1912 года антропософией. В Мюнхене он читал книги Р.Штайнера, посещал его лекции, хотя в более позднее время отрицал свою прямую причастность к антропософии. С.Рингбом доказал, что многие термины, понятия, использованные в работе «О духовном в искусстве»: самостоятельные «абстрактные» или «духовные существа» живописи, «лучеиспускание» красок заимствованы из терминологии теософов и антропософов не только Р.Штайнера, но и АБезант, Э.Шуре, Ч.Ледбитера и других. Космическая живопись художника имеет несколько точек соприкосновения с учением Е.П.Блаватскои. В.В.Кандинский первым пересек границу, отделяющую мир предметный от мира беспредметного. Очень важно помнить, что граница между этими мирами в глазах мастера совпадала между внешней (объективной, физической) и внутренней (субъективной, духовной) реальностью. Самопознание становится миропониманием. В своей автобиографии мастер так говорит о творческом процессе «внутреннего созревания»: «Я думаю, что этот душевный процесс оплодотворения, созревания плода, потуг и рождения вполне соответствует физическому процессу зарождения и рождения человека. Быть может, так же рождаются и миры... >у. Живопись мастера расширила древнюю аналогию о том, что микрокосм души, запечатленный на полотнах, может восприниматься как образ макрокосма. Древние говорили об аналогии между внутренним микрокосмом с внешним макрокосмом, имея в виду структурную, или физическую аналогию: строение и состав космоса сопоставлялись со строением и составом человека. Выявляемые здесь изоморфизмы не распространялись на область психического. А вот живопись Кандинского расширила эту аналогию. Об этом сам Кандинский говорит так: «Живопись есть грохочущее столкновение различных миров, призванных путем борьбы и среди этой борьбы миров между собою создать но1Кандинский В.В. Ступени. Текст художника. М., 1918. С. 45. |