|
Понятийная сфера дискурса во втором понимании восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего к Мишелю Фуко, который ввел производный термин «дискурсивные практики». М. Фуко выделил, с одной стороны, процесс нормализации, с помощью которого благодаря системе поощрений и наказаний общество обеспечивает подчинение индивидов и получение человеческих экземпляров, наиболее полезных для него. С другой — противоположный «процесс субъективизации, или практик, с помощью которых индивиды фокусируют свое внимание на самих себе, расшифровывают, признают и осознают самих себя как субъектов желания» (222, с. 172). Благодаря «практикам стилизации Я», поискам «индивидуальной формы жизни» индивид заставляет признать себя, формулирует истину о себе, «осмысливает свою собственную природу». Все творчество Фуко направлено на то, чтобы расчистить пространство свободы для «новых форм субъективности», освободить человека от скрытых допущений и мыслей, дать ему свободу мыслить поиному, по-своему (222, 78). Французская школа анализа дискурса (П. Анри, Ж. Гийому, А. Греймас, Ж. Деррида, Д. Мальдидье, М. Пешё, П. Серио) соотносит дискурс с конкретными участниками речевой ситуации, в центре рассмотрения категории дискурса стоит проблема субъекта. Исследователей интересует не дискурс вообще, а его конкретные разновидности, задаваемые широким набором параметров: чисто языковыми отличительными чертами, стилистической спецификой, средствами воздействия высказывания на его получателя, спецификой тематики, систем убеждений, способов рассуждения И т.д. Таким образом, какими бы ни были различия в определении дискурса, мнения ученых-лингвистов сходятся в одном: дискурс — это иерархизированное речевое общение, сопровождающее процесс социально значимого взаимодействия людей, рассматриваемое с позиций их 22 |
Психолингвистика рассматривает дискурс как развертывание переключений от внутреннего кода к внешней вербализации в процессах порождения речи и ее интерпретации с учетом социально-психологических типов языковых личностей, ролевых установок и предписаний (И. Н. Горелов, А. А. Залевская, В. В. Красных, А. А. Леонтьев, К. Ф. Седов). Социолингвистика изучает дискурс с точки зрения его институциональное™ и персональное™ (В. П. Конецкая, Н. Б. Мечковская). В прагмалингвистике дискурс понимается как интерактивная деятельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия, определение кО хМ муникативных ходов и т.д. (159). Понятийная сфера дискурса во втором понимании восходит к французским структуралистам и постструктурадистам, и прежде всего к Мишелю Фуко, который ввел производный термин «дискурсивные практики». М. Фуко выделил, с одной стороны, процесс нормализации, с помощью которого благодаря системе поощрений и наказаний общество обеспечивает подчинение индивидов и получение человеческих экземпляров, наиболее полезных для него. С другой — противоположный «процесс субъективизации, или практик, с помощью которых индивиды фокусируют свое внимание на самих себе, расшифровывают, признают и осознают самих себя как субъектов желания» (цит. но 452, с. 172). Благодаря «практикам стилизации Я», поискам «индивидуальной формы жизни» индивид заставляет признать себя, формулирует истину о себе, «осмысливает свою собственную природу». Все творчество Фуко направлено на то, чтобы расчистить пространство свободы для «новых форм субъективности», освободить человека от скрытых допущений и мыслей, дать ему свободу мыслить по-иному, но-своему (452). Французская школа анализа дискурса (П. Анри, Ж. Гийому, А. Греймас, Ж. Деррида, Д. Мальдидье, М. Пешё, П. Серио) соотносит дискурс с конкретными участниками речевой ситуации, в центре рассмотрения категории 33 дискурса стоит проблема субъекта. Исследователей интересует не дискурс вообще, а его конкретные разновидности, задаваемые широким набором параметров: чисто языковыми отличительными чертами, стилистической спецификой, средствами воздействия высказывания на его получателя, спецификой тематики, систем убеждений, способов рассуждения и т.д. Таким образом, какими бы ни были различия в определении дискурса, мнения ученых-лингвистов сходятся в одном: дискурс — это иерархизированное речевое общение, сопровождающее процесс социально значимого взаимодействия людей, рассматриваемое с позиций их принадлежности к той или иной социальной группе или применительно к той или иной типичной речеповеденческой ситуации. Следовательно, дискурс — это одновременно и процесс языковой деятельности, и её результат. В третьей трактовке дискурс рассматривается как сложное коммуникативное явление, отражающее динамический процесс использования языка в качестве инструмента общения, с помощью которого субъекты речевого взаимодействия в определенной ситуации имплицитно или эксплицитно выражают свои коммуникативные намерения (Н. В. Едухина, О. В. Коротеева, Е. С. Кубрякова, А. К. Михальская). В рамках данного подхода центр тяжести переносится с чисто лингвистического анализа дискурса на социальные факторы общения: «Дискурс начинает пониматься как сложное коммуникативное явление, не только включающее акт создания определенного текста, но и отражающее зависимость создаваемого речевого произведения от значительного количества экстралингвистических обстоятельств — знаний о мире, мнений и конкретных целей говорящего как создателя текста» (192, с. 18). Такая трактовка дискурса созвучна научным взглядам Н. В. Елухиной, которая рассматривает дискурс как «образец реализации определенных коммуникативных намерений в контексте конкретной коммуникативной ситуации и по отношению к определенному партнеру, представителю иной культуры, выраженной уместными в данной ситуации языковыми и неязыковыми сред как иерархизированное речевое общение, сопровождающее процесс социально значимого взаимодействия людей, рассматриваемое с позиций их принадлежности к той или иной социальной группе или применительно к той или иной типичной речеповеденческой ситуации. В дискурсивном анализе основными допущениями являются следующие положения: дискурс всегда интерпретируется в рамках определенного контекста, адресован кому-то: либо партнеру по коммуникации, либо самому себе, способен «формировать социальную действительность» (Ю. Хабермас), является одновременно и процессом, и результатом коммуникативной деятельности. Педагогический дискурс, получивший легитимность своего статуса в педагогике лишь в последнее десятилетие, рассматривается большинством ученых как вид институционального общения в заданных рамках статусноролевых отношений, имеющего регулятивную направленность, регламентированного как по содержанию, так и по форме (Г. В. Димова, В. И. Карасик, О. А. Караганова, И. А. Колесникова, Н. А. Комина, О. В. Коротеева, Е. С. Кубрякова, А. К. Михальская). По форме он относится к институциональному, а по содержанию — к личностно ориентированному типу дискурса. В контексте данного исследования педагогический дискурс понимается как такой вид дискурса, который создается субъектами образовательного процесса вуза в коммуникативно-речевом взаимодействии на основе ценностных установок, целей, знаний, рефлексии, осуществляется в мыследеятельности, речи, текстах, направлен на поиск и выбор индивидуально-личностных и профессиональных смыслов педагогической деятельности, выступая средством формирования дискурсивно-проективной <компетентности будущего учителя. Педагогический дискурс содержит не только процессуальные характеристики, одновременно это и результат взаимодействия субъектов, для которого характерны ценностно-сопоставительная ориентированность, интенциональность, прагматическая направленность и пространственно-временная 343 |