|
принадлежности к той или иной социальной группе или применительно к той или иной типичной речеповеденческой ситуации. Следовательно, дискурс — это одновременно и процесс языковой деятельности, и её результат. В третьей трактовке дискурс рассматривается как сложное коммуникативное явление, отражающее динамический процесс использования языка в качестве инструмента общения, с помощью которого субъекты речевого взаимодействия в определенной ситуации имплицитно или эксплицитно выражают свои коммуникативные намерения (Н. В. Елухина, О. В. Коротеева, Е. С. Кубрякова, А. К. Михальская). В рамках данного подхода центр тяжести переносится с чисто лингвистического анализа дискурса на социальные факторы общения: «Дискурс начинает пониматься как сложное коммуникативное явление, не только включающее акт создания определенного текста, но и отражающее зависимость создаваемого речевого произведения от значительного количества экстралингвистических обстоятельств — знаний о мире, мнений и конкретных целей говорящего как создателя текста» (90, с. 18). Такая трактовка дискурса созвучна научным взглядам Н. В. Елухиной, которая рассматривает дискурс как «образец реализации определенных коммуникативных намерений в контексте конкретной коммуникативной ситуации и по отношению к определенному партнеру, представителю иной культуры, выраженной уместными в данной ситуации языковыми и неязыковыми средствами. При этом адекватность речевого поведения коммуникантов оценивается успехом речевого взаимодействия, т.е. достижением коммуникативной цели, а также соответствием правилам речевого и неречевого поведения в данном культурном сообществе» (51, с. 9—10). Из этого следует, что необходимыми условиями дискурса являются коммуникативный контекст и условия общения. В исследованиях, проводимых в последние годы в Германии, активно изучают семантику различных коммуникативных сфер общения (3. Егер, 23 |
дискурса стоит проблема субъекта. Исследователей интересует не дискурс вообще, а его конкретные разновидности, задаваемые широким набором параметров: чисто языковыми отличительными чертами, стилистической спецификой, средствами воздействия высказывания на его получателя, спецификой тематики, систем убеждений, способов рассуждения и т.д. Таким образом, какими бы ни были различия в определении дискурса, мнения ученых-лингвистов сходятся в одном: дискурс — это иерархизированное речевое общение, сопровождающее процесс социально значимого взаимодействия людей, рассматриваемое с позиций их принадлежности к той или иной социальной группе или применительно к той или иной типичной речеповеденческой ситуации. Следовательно, дискурс — это одновременно и процесс языковой деятельности, и её результат. В третьей трактовке дискурс рассматривается как сложное коммуникативное явление, отражающее динамический процесс использования языка в качестве инструмента общения, с помощью которого субъекты речевого взаимодействия в определенной ситуации имплицитно или эксплицитно выражают свои коммуникативные намерения (Н. В. Едухина, О. В. Коротеева, Е. С. Кубрякова, А. К. Михальская). В рамках данного подхода центр тяжести переносится с чисто лингвистического анализа дискурса на социальные факторы общения: «Дискурс начинает пониматься как сложное коммуникативное явление, не только включающее акт создания определенного текста, но и отражающее зависимость создаваемого речевого произведения от значительного количества экстралингвистических обстоятельств — знаний о мире, мнений и конкретных целей говорящего как создателя текста» (192, с. 18). Такая трактовка дискурса созвучна научным взглядам Н. В. Елухиной, которая рассматривает дискурс как «образец реализации определенных коммуникативных намерений в контексте конкретной коммуникативной ситуации и по отношению к определенному партнеру, представителю иной культуры, выраженной уместными в данной ситуации языковыми и неязыковыми сред ствами. При этом адекватность речевого поведения коммуникантов оценивается успехом речевого взаимодействия, т.е. достижением коммуникативной цели, а также соответствием правилам речевого и неречевого поведения в данном культурном сообществе» (121, с. 9— 10). Из этого следует, что необходимыми условиями дискурса являются коммуникативный контекст и условия общения. В исследованиях, проводимых в последние годы в Германии, активно изучают семантику различных коммуникативных сфер общения (3. Егер, Ю. Линк, У. Маас, В. Попп). В немецкой школе дискурсивного анализа дискурс рассматривается в совокупности с широким экстралингвисгическим контекстом, который включает в себя общественный контекст, социокультурную, политическую и идеологическую практику. То, что в немецкой школе дискурсивного анализа главный акцент делается именно на идеологическом факторе по сравнению со всеми другими составляющими экстралингвистнческого фона, естественно объясняется историей развития немецкого общества (363). Представители современной коммуникативной дидактики в Германии (Г. Мозер, В. Попп, П. Редер, Р. Циммерманн, К. Шеффер) трактуют дискурс как свободное симметричное взаимодействие на основе равенства партнеров по коммуникации. Особое место в германской традиции исследования дискурса занимает школа социально-критического анализа дискурса, представленная в исследованиях немецкого философа и социолога Ю. Хабермаса, который трактует дискурс как идеальный вид коммуникации, максимально отстраненный от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т.п. и имеющий целью критическое обсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуникации (349). Анализ такого модельного представления позволяет найти объективное обоснование взглядам и действиям участников коммуникации, основываясь на их непредвзятом анализе и обсуждении. Главную цель дискурса Ю. Хабермас видит в достижении взаи35 |