|
должником и кредитором после возбуждения дела о несостоятельности. Отличительной же особенностью дореволюционного законодательства о несостоятельности являлось то, что суд вправе был начать дело о несостоятельности даже без какого-либо ходатайства или жалобы кредиторов, поскольку практиковался найм; подставных лиц в качестве кредиторов с целью нанесения ущерба фактическим кредиторам. Закон делал четкое различие между банкротом по неосторожности и злостным (умышленным), что и служило отправной точкой для дифференциации ответственности. Дела по неосторожному банкротству являлись делами частного обвинения . Все отмеченные обстоятельства свидетельствуют, что законодательная доктрина, закрепленная в Уложении 1845 г., и в настоящее время весьма актуальна. Дальнейший сравнительный анализ приводит к выводу о большом сходстве диспозиций отдельных норм Уложения и УК РФ 1996 г, например, в части установления ответственности за ;открытие частного банка без соответствующего на то разрешения, а также за подлог при займе из государственных, общественных или частных кредитных учреждений. В научной литературе прошлых лет, посвященной проблеме преступности в сфере банковской деятельности, большое внимание уделяется и вопросу совместительства государственной службы с участием в различных акционерных компаниях. Начиная с 1860г. совместительство приняло в России угрожающий характер. Высшие чиновники Министерства финансов приглашались в учредители за возможность в будущем получать кредиты Госбанка. Разного рода жесткие ограничения в деятельности вызывали у акционерных компаний стремление обойти закон и с помощью совместителей добиться для себя различных льгот, что привело к массовым 2 3 Неосторожные банкроты, подвергшиеся по желанию кредиторов тюремному заключению, содержались за счет самих кредиторов. Если средства от не последних поступали, банкроты освобождались из заключения. 29 |
22 же особенностью дореволюционного законодательства о несостоятельности являлось то, что суд вправе был начать дело о несостоятельности даже без какого-либо ходатайства или жалобы кредиторов, поскольку практиковался найм подставных лиц, а качестве кредиторов с целью нанесения ущерба фактическим кредиторам. Закон делал четкое различие между банкротом по неосторожности и злостным (умышленным), что и служило отправной точкой для дифференциации ответственности. Дела по неосторожному банкротству являлись делами частного обвинения1. Одна из норм, выделенная законодателем в самостоятельную статью Уложения, предусматривала ответственность за извлечение противозаконной выгоды путем хищения или уничтожения каких-либо документов, подчеркивая тем самым различие природы между данным видом преступления и хищением2. В циркулярах министра юстиции достаточно много внимания уделялось квалифицирующим признакам упомянутой нормы. К наиболее интересным, на наш взгляд, можно отнести следующие3: • должно приниматься во внимание похищение или уничтожение документа не любого, а служащего доказательством каких-либо имущественных прав; • факту уничтожения или похищения документа принимается во внимание, если субъект преступленияруководствовался корыстной целью; • при противоправном завладении документом судебный орган должен руководствоваться не гражданскими обстоятельствами сделки, в рамках ко1 Неосторожные банкроты, подвергшиеся по желанию кредиторов тюремному заключению, содержались за счет самих же кредиторов. Если средства от последних не поступали, банкроты освобождались из заключения. 2 Как показывает современная практика, аналог отвеченных криминальных деликтов имеет место и сегодня, однако в действующем УК РФ подобная дефиниция, что имелась в Уложении, отсутствует. 3 См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. / Изд. Н.С. Таганцев. Петербург, 1901.-С. 819-820. 29 времени1, были разработаны и внесены ряд новых норм в Уголовное Уложение 1903 г., в том числе о наказаниях за злоупотребления служебным положением2, однако фактически в действие это Уложение не вступило. Следует отметить, что если Уложение 1845 г. содержало отдельную главу «О нарушении постановлений о кредите», направленную на защиту кредитнофинансовых отношений, то в Уголовном уложении 1903 г. все составы преступлений нашли свое отражение, но в разных главах. Кроме того, оно содержало множество новых составов, принятых в связи с расширением и видоизменением финансовой сферы. Хотя по многим характеристикам Уголовное уложение 1903 г. имеет большое сходство с Уложением 1845 г., однако в анализируемых составах нового Уложения появляется ряд квалифицирующих признаков: повторное совершение преступления, совершение преступления в сообществе (соучастие), значительный вред, важный ущерб, сопряженное с другими злоупотреблениями. За совершение преступлений предусматривались: заключение в тюрьму, исправительный дом, каторга, арест, денежный штраф, лишение права содержать банкирское заведение. В научной литературе прошлых лет, посвященной проблеме преступности в банковской сфере, большое внимание уделяется и вопросу совместительства государственной службы с участием в различных акционерных компаниях. Начиная с 1860 г. совместительство приняло в России угрожающий характер. Высшие чиновники Министерства финансов приглашались в учредители за возможность в будущем получать кредиты Госбанка. Разного рода жесткие ограничения в деятельности вызывали у акционерных компаний стремление обойти закон и с помощью совместителей добиться для себя различных льгот, что привело к массовым злоупотреблени1См., напр.: Аносов. И.И. Злоупотребление доверием. М., 1915; Северский Я.Г. Особенная часть русского уголовного права. СПб., 1892; Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть особенная. СПб., 1901. 2Фой1Шцкий ИЛ. Указ. соч. С. 382-383. |