|
98 России».131 Изложенные целевые установки реформ исключали высшую школу из самого процесса реформирования, не были адекватны возможностям и социальной фуикции высшей школы как носителя профессионального кадрового потенциала. Выступая на съезде, Президент Российского союза ректоров, академик В.А. Садовничий справедливо заметил: «Высшая школа упорно записывается правительством в... «убыточную» часть социальной сферы, хотя всем, кроме нашего руководства, понятно, что высшая школа не иждивенка, сидящая на шее государства... Она мощная сфера современного производства знаний, технологий, специалистов. Вместе с ^ ^ .. М 2 наукой это самый реальный и современный сектор экономики». По существу, на протяжении всего периода осуществления либерально-демократических реформ власть и наука, власть и образование, власть и культура говорили на разных языках. К началу 1994 года существование двух разных политик в отношении образования и науки ни у кого не вызывало сомнений. Напряжение в о тношениях между властью и образованием нарастало. Стало очевидным и другое: в стремлении реформировать Россию, как заметил в выступлении на февральской. (1994 год) коллегии Госкомобразования Российской Федерации В.Л. Садовничий, «политики зашли столь далеко, что фактически сбросили со счетов отечественную науку и образование, чем... похоронили все надежды на обновление России».1™Но его же утверждению в России стала «ocipo прояв114 ляться полярность двух культур мира науки и мира власти». «Как ни прискорбно, заметил далее В.А. Садовничий, но надо признать, что между культурой науки и культурой власти стала образовываться огромная пропасть, которая становится, судя по всему, трудно про,JI Кипслсв ВТ. Объективная необходимость. История, проблемы и перспективы реформирования высшего образования России. М., 1995. 132 Садовничий В.А. Россия. М осковский университет. Высшая ш кола М ., 1999. С. 334. 1п Там же. С. 347. |
398 Изложенные целевые установки реформ исключали высшую школу из самого процесса реформирования, не были адекватны возможностям и социальной функции высшей школы как носителя профессионального кадрового потенциала. Выступая на съезде, I Грезиден г Российского союза ректоров, академик В.А. Садовничий справедливо заметил: «Высшая школа упорно записывается правительством в... «убыточную» чаегь социальной сферы, хотя всем, кроме тгашеію руководства, понятно, что высшая школа не иждивенка, сидящая на шсс государства... Она мощная сфера современного производства знаний, технологий, специалистов. Вместе с наукой это самый реальный и современный сектор 1S8экономики». По существу, на протяжении всего периода осуществления либерально-демократических реформ власть и наука, власть и образование, власть и культура говорили на разных языках. К началу 1994 года существование двух разных политик в отношении образования и науки ни у кого не вызывало сомнений. Напряжение в отношениях между властью и образованием нарастало. Стало очевидным и другое: в стремлении реформировать Россию, как заметил в выступлении на февральской (1994 год) коллегии Госкомобразования Российской Федерации В.А. Садовничий, «политики зашли столь далеко, что фактически сбросили со счетов отечественную науку и образование, чем... похоронили все надежды на обновление России».159 По его же утверждению в России стала «остро проявляться поляр160ность двух культур мира науки и мира власти». тивы реформирования высшего образования России М , 1995. 158 Садовничий В А. Россия. Московский университет Высшая школа М., 1999 С-334. 159 Там же. С. 347 160 Там же. С. 349. 399 «Как ни прискорбно, заметил далее В.А. Садовничий, но надо признать, что между культурой науки и культурой власти стала образовываться оіромная пропасть, которая становится, судя по всему, трудно проходимой».161 При общих рассуждениях о взаимоотношениях высшей школы и высшей власти следует подчеркнуть: вузы России, ректорский корпус и научио-псдагогичсская общественность не были инициаторами противостояния. Верные позиции наиболее крупных организаторов отечественной науки руководители вузов не позволили превратить студенческие аудитории в митинговые площадки и фактически заблокировати участие академического сообщества в организованной политической борьбе. Студенчество прислушалось к голосу ректоров и не вышло на улицы, как этого добивались лидеры радикальных политических течений от Ампилова до Гайдара Интересы высшей школы, студентов, аспирантов, сотрудников и преподавателей ректоры вузов отстаивали в коридорах власти методами, адекватными их высокому социальному статусу и авторитету. В 1994 г. Правительство сосредоточило усилия на запуске процедуры приватизации вузов под видом «многоучредительства». Предполагалось ввести в число учредителей вузов новые юридические и физические лица с возможностью передачи им прав на собственность вузов на основе выкупа. Ill съезд Российского союза ректоров (май 1994 года) прошел под знаком борьбы с планами Правительства РФ в отношении высшей школы. К этому времени вузы уже добились ряда уступок со стороны правительства: с января 1994 года на 60 процен гои была увеличена заработная плата профессорам, на 40 процентов доцентам. Вузы обрели самостоятельность в решении многих вопросов внутреннею развития (правила приема в высшие учебные заведения, открытие новых ібіТам же. С. 350. |