|
предполагаемым соотношением между затратами и результатами, так как фирма не может позволить себе затраты с уровнем окупаемости ниже общественно нормального. По этой причине часть затрат по эксплуатации знаний и в еще большей степени по их производству относится к категории общественных расходов и финансируется за счет бюджетных и иных целевых источников. Все современные концепции экономического развития сходятся в конечном счете на том, что качество интеллектуальных ресурсов и степень их вовлеченности в общественное производство оказывают непосредственное воздействие на темпы экономического роста и уровень национального богатства в отдельных странах. На этой основе возникла новая расширительная концепция национального богатства, в состав которого включается не только материальное богатство общества, созданное трудом многих поколений, и природные ресурсы, но и интеллектуальные ресурсы, или человеческий капитал. Сотрудники Всемирного банка Дж. Диксон и К. Гамильтон предприняли попытку определить по такой схеме объем и структуру богатства, приходящегося на душу населения в различных регионах мира (табл. 1). При этом в составе национального богатства они выделили три элемента: природные ресурсы, производственные активы и человеческий капитал. Проблема соизмеримости денежной оценки всех этих разнородных элементов решена ими достаточно условно на основе использования принципа капитализации существующего или предполагаемого дохода. Тем не менее, несмотря на условность расчетов и некоторую тенденциозность подходов, полученные результаты несут в себе интересную информацию. Разрывы в стоимости национального богатства настолько очевидны, что страны и регионы можно без труда объединить в три группы: • Доиндустриальные экономики с совокупным богатством на душу населения менее 30 000 долл., сравнительно низким (до 65%) удельным 25 |
формах. В рамках концепции человеческого капитала авторы новых теорий роста проводят различие между общими и специфическими знаниями, то есть привязанными исключительно к данной фирме или виду деятельности. В соответствии с этим общее знание выступает чаще всего в качестве общественного блага, а специфическое в форме частного блага. Но, как правило, большая часть знаний находится где-то в промежутке между этими полярными позициями, так как движение рабочей силы в определенной степени выравнивает индивидуальные различия. Включение знания в процесс производства общественного продукта, или эксплуатация знания, связано со значительными затратами. Эксплуатация знания означает их превращение в форму продукта, технологии, квалификации, новое качество организации. Конечный эффект выражается в росте производительности труда, снижении издержек, приросте доходов. Затраты фирмы, связанные с эксплуатацией знаний, объективно ограничены не только ее финансовыми возможностями, но и предполагаемым соотношением между затратами и результатами, так как фирма не может позволить себе затраты с уровнем окупаемости ниже общественно нормального. По этой причине часть затрат по эксплуатации знаний и в еще большей степени по их производству относится к категории общественных расходов и финансируется за счет бюджетных и иных целевых источников. При всей близости исходных позиций различие между «новы ми» и эволюционными теориями роста состоит в том, что 34 Б. Карлсон и Е. Теймаз [202] выделяют две причины экономического роста: технологический прогресс и экономическая компетентность. Последняя определяется как способность фирмы получать конкретные преимущества на основе использования достижений технологического прогресса, причем по своей значимости этот фактор более важен, чем технологический прогресс. Все современные концепции экономического развития сходятся в конечном счете на том, что качество интеллектуальных ресурсов и степень их вовлеченности в общественное производство ока-зывают непосредственное воздействие на темпы экономического роста и уровень национального богатства в отдельных странах. На этой основе возникла новая расширительная концепция национального богатства, в состав которого включается не только материальное богатство общества, созданное трудом многих поколений, и природные ресурсы, но и интеллектуальные ресурсы или человеческий капитал, авторами которой являются Дж. Кендрик, Т. Шульц [267]. Сотрудники Всемирного банка Дж. Диксон и К. Гамильтон предприняли попытку определить по такой схеме объем и структуру богатства, приходящегося на душ у населения в различных регионах мира (табл. 1). При этом в составе национального богатства выделили три элемента: природные ресурсы, производственные активы и человеческий капитал. Проблема соизмеримости денежной оценки всех этих разнородных элементов решена авторами данного исследования достаточно условно на основе использования принципа капитализации существующего или предполагаемого дохода. Тем не менее, несмотря на условность расчетов и некоторую тенденциозность подходов, полученные результаты несут в себе интересную информацию. 36 38 Разрывы в стоимости национального богатства настолько очевидны, что страны и регионы можно без труда объединить в три группы: • Доиндустриальные экономики с совокупным богатством на душу населения менее 30 000 долл., сравнительно низким (до 65%) удельным весом человеческих ресурсов и относительно высокой (10-20%) долей природных ресурсов в виде сельскохозяйственных земель. • Страны, находящиеся на разных ступенях индустриального развития, с уровнем богатства на душу населения от 45 000 до 95 000 долл., удельным весом человеческих ресурсов от 68 до 79%, производственных активов около 15-25% и природных ресурсов от 5 до 12%. • Высокоразвитые индустриальные страны, переходящие к постиндустриальному развитию (экономике знаний). Для них характерен уровень совокупного богатства свыше 235 000 долл. на душу населения, доля человеческих ресурсов свыше 74%, производственных ресурсов в пределах 20-30% и природных ресурсов менее 5%. В этой группе возможна и более дробная дифференциация. Г1о уровню продвинутости входящие в эту группу регионы можно расположить в следующей последовательности: Северная Америка (76-19-5), Западная Европа (74-23-3), Япония, Австралия и Новая Зеландия (68-30-2). Такая последовательность согласуется и с оценками специалистов, которые рассматривают японскую экономику как индустриальную, западноевропейские экономики как переходные к постиндустриальной, наконец, экономику' США в качестве постиндустриальной 161]. |