|
Вероятно, вследствие такого отношения очень тру, говорить о методологическом кроссинге юридического и этического понятий «добро» и «зло». В то же время, в области соотношения практической биоэтики и законодательства, корреляция между ними может быть установлена. Действительно, что есть добро в биоэтике? Очевидно, что в контексте парацельсовской модели медицины принцип «делай добро» выступает как системообразующий. Он интерпретируется как нечто большее, чем ненанесение вреда, а именно как его предупреждение. Принцип “делай добро” предполагает активные действия по предотвращению вреда. И в этом смысле показательной является профилактическая медицина. Здесь даже не нужно приводить примеры, поскольку все превентивные меры в медицинской практике, направленные на предотвращение заболевания, можно оценивать в контексте данного принципа. Но и в других отраслях медицины мы постоянно имеем дело с применением этого принципа. Что должен делать, например, врач, обнаруживший некачественную работу своего коллеги? Если он руководствуется указанным принципом, то должен воспрепятствовать повторению врачебных ошибок профессиональных обязанностей. и некомпетентного исполнения сожалению медицине возможно решать, в основном, в пределах этической компетенции участников взаимодействия. Апелляция к законодательству неэффективна, потому что неэффективно в этом отношении оно само. Вероятно, это объясняется теми методологическими трудностями адаптации понятия «добро» в праве, о которых мы говорили выше. Тем более на уровне законодательства вопрос представляется неразрешимым. И все-таки, успешные попытки его решения есть. В отечественном законодательстве мы имеем Федеральный закон от 17 сентября 1998 г. N 157ФЗ "Об иммунопрофилактике инфекционных болезней" (с изменениями от 7 августа 2000 г. Принят Государственной Думой 17 июля 1998 года. Одобрен Советом Федерации 4 сентября 1998 Первоначальное |
Многие ценности права преходящи. Таковы равенство, национальный интерес, классовый интерес, прогресс, верность сложившимся обычаям, права личности. Все они появляются на определенном историческом этапе. Было время, когда они вовсе не признавались и не могли признаваться из-за отсутствия наций, классового сознания, индивидуализма и т. п. Какова природа ценностей в праве? В двухтомном курсе «Общая теория государства и права» проф. М. Н. Марченко пишет, ссылаясь на книгу В. А. Четвернина «Демократическое конституционное государство: введение в теорию»: «В отечественной юридической литературе правильно отмечалось в связи с попытками определить право как «нормативно закрепленную справедливость», что ссылки на моральные категории добра, зла и долга важны при определении понятия и характеристики морали, но не самого права». Это «ведет к смешению категорий права и морали» (Общая теория государства и права. 1998. С. 22). Получается, что добро и зло — это неправовые категории, больше того, они не имеют отношения к праву и правовой теории и приводят лишь к усложнению проблемы. Позиция эта не нова и всегда была характерна для юридического позитивизма. Так, Джон Остин, крупнейший представитель этого направления в Англии XIX в., четко разграничивал позитивное право и мораль, хотя и считал «позитивную мораль» частью права в широком смысле слова наряду с божественным правом и позитивным правом (Morrison W. Е., 1982. Р. 64). Вопрос о должном, справедливом, по Остину, не снимается, а выносится за рамки юриспруденции, это область смежных дисциплин — этики и науки законодательства. Один из наиболее известных юридических позитивистов XX в., создатель «чистого учения о праве», Ганс Кельзен также считал, что моральные ценности, в том числе добро, относительны и при всей своей необходимости представляют собой иррациональный идеал, что добро есть требование морали, что для чистого учения о праве характерна антиидеологическая направленность, исключающая смешение позитивного права с «идеальным» или «подлинным» правом («Чистое учение о праве Ганса Кельзена». 1987. С. 83). Другими словами, категории добра, зла и долга, хотя они и достаточно произвольны, субъективны, изменчивы, имеют право на существование, но не в рамках теории права. Классики юридического позитивизма делают при этом очень существенную и точную оговорку: у них речь идет о теории позитивного права, а не права вообще — самая известная книга Остина называется: «Лекции о юриспруденции или философия позитивного права». Вероятно, вследствие такого отношения очень трудно говорить о методологическом кроссинге юридического и этического понятий «добро» и «зло». В то же время в области соотношения практической биоэтики и законодательства корреляция между ними может быть установлена. Действительно, что есть добро в биоэтике? Очевидно, что в контексте парацельсовской модели медицины принцип «делай добро» выступает как системообразующий. Он интерпретируется как нечто большее, чем ненанесение вреда, а именно — как его предупреждение. Принцип «делай добро» предполагает активные действия по предотвращению вреда. И в этом смысле показательной является профилактическая медицина. Здесь даже не нужно приводить примеры, поскольку все превентивные меры в медицинской практике, направленные на предотвращение заболевания, можно оценивать в контексте данного принципа. Но и в других отраслях медицины мы постоянно' имеем дело с применением этого принципа. Что Должен делать, например, врач, обнаруживший некачественную работу своего коллеги? Если он руководствуется указанным принципом, то должен воспрепятствовать повторению врачебных ошибок и некомпетентного исполнения профессиональных обязанностей. К сожалению, вопрос о соотношении добра и зла, риска и пользы в медицине возможно решать в основном в пределах этической компетенции участников взаимодействия. Апелляция к законодательству неэффективна, потому что неэффективно в этом отношении оно само. Вероятно, это объясняется теми методологическими трудностями адаптации понятия «добро» в праве, о которых мы говорили выше. Тем более на уровне законодательства вопрос представляется неразрешимым. И все-таки успешные попытки его решения есть. В отечественном законодательстве мы имеем Федеральный закон от 17 сентября 1998 г. № 157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» (с изменениями от 7 августа 2000 г. Принят Государственной Думой 17 июля 1998 года. Одобрен Советом Федерации 4 сентября 1998 года). Первоначальное знакомство с Законом вызывает мысль о том, что нарушаются права человека. Прививки обязательны. Без них нельзя покинуть страну. Имеется жесткий национальный календарь прививок против болезней, которые перечислены в законе: «Статья 9. Национальный календарь профилактических прививок. 1. Национальный календарь профилактических прививок включает профилактические прививки против гепатита В, дифтерии, коклюша, кори, краснухи, полиомиелита, столбняка, туберкулеза, эпидемического паротита. Указанные профилактические прививки проводятся всем гражданам Российской Федерации в сроки, установленные национальным календарем профилактических прививок». Разумеется, указано, что человек может отказаться от прививки, но отказ должен быть оформлен письменно. На самом деле закон как раз поддерживает этический принцип «делай добро» по содержанию. Но методы, которыми предлагается творить это добро, не этические,.а юридические. Они формализованы и систематизированы по принципу « предписание — проступок — наказание». Из этого примера видно, что формализация идеи добра может принять недобрую форму. А это значит, что принцип «делай добро», действительно, по сут^ своей этический, а не юридический. Право вообще не декларативно, следовательно, и принцип добра оно не декларирует. Оно регламентирует действия, способные причинить добро или зло. 1.3. Принцип справедливости Справедливость — важнейшая философская и общественная проблема, имеющая особое значение как для теории морали, так и для теории государства и права, причем значение это возрастает в наши дни в связи: а) с социальными реформами, обусловливающими изменение представлений о справедливости в области здравоохранения и б) с распространением новых биомедицинских технологий, открывающим новые аспекты трактовки понятия «справедливость», пока не получившие правовой оценки. Справедливость — идеал жизни общества, а, следовательно, всех его институтов. Широкое согласие по вопросу справедливости — признак здоровья общества и государства, одно из условий нормального функционирования всех его подсистем, включая здравоохранение. Этого |