Проверяемый текст
[Использование материалов из своих более ранних работ является правомерным. Страницы обозначены в таблице исключительно для сведения об их объеме в общем объеме диссертации] Седова Н.Н., Правовые основы биоэтики: Монография-умф, 2004. — 224 с.
[стр. 132]

автономией.
Наконец, проявление автономии это то, что делает жизнь человека его собственной.
Понятие автономии дает нам право выражать наше уважение
человеку и различным человеческим способностям, и это фундамент наших нравственных отношениях с другими.
Ценность автономии доказывается при помощи апелляции к прикладным ценностям, это чисто прагматический подход и он, наоборот, принижает ценность автономии.
Дело в том, что автономия самоценна.
Ценность автономии, как способности и
состояния, объяснялось ссылкой на внутренние ценности.
Это показывает, как тесно автономия связана с другими понятиями, такими как быть честь, достоинство, гордость.
Это также важно, потому что
это способствует самоуважению и это основа для взаимного уважения.
Ценности, которые мы ассоциировали с автономией, как со
способностью и состоянием, тесно связанны с нашим идеальным представлениям о том, что значит быть личностью и нашими взглядами на смысл жизни.
Автономия это уникальное качество человека; одна из способностей, которая отличает человека.
* Принцип уважения автономии пациента в медицине соблюдать труднее всего.
Он заключается в том, что пациент сам должен дать согласие на лечение, причем, оно должно быть информированным, т.е.
врач должен предложить больному все варианты помощи, которую он может оказать с обоснованием и прогнозом последствий.
Само по себе это бывает проблематично, да и пациенты часто руководствуются соображениями немедицинского характера в выборе варианта лечения.
Проблема состоит в том, что неразумное следование принципу уважения автономии пациента может привести ...к нарушению принципа ненанесения вреда.
В стандартных работах и учебниках по медицинскому праву и этике автономия вообще понимается как право пациента на самоопределение в том, что касается медицинских и исследовательских методов.
В юридическом смысле это право на самоопределение является, прежде всего,
[стр. 42]

достоинствами, и Фейнберг не ссылался на это.
Право власти — это право управлять собой, право принимать решения и поступать в соответствии со своим собственным выбором без вмешательства других.
Право иногда может быть оправдано вмешательством других, когда выбор человека не «свободен» (т.
е.
ограничен внутренними или внешними силами); некоторая степень внутренней свободы выбора или случайная автономия может рассматриваться как предпосылка к праву высшей власти.
Однако в анализе Фейнберга право автономии оказывается основным правом невмешательства или, другими словами, отрицательной свободой.
Хотя право высшей власти — это не право обстоятельств автономии, может быть доказано, что право высшей власти защищает проявление способностей для самоопределения из-за вмешательства других, и такие возможности человека достигать или поддерживать состояние автономии.
Литература об автономии упоминает множество причин важности автономии.
Долгое время к автономии относились как к праву на независимость, но она также трактовалась как моральный идеал.
Первая прикладная причина ценности автономии, которая первична как доказательство ценности права самоуправления, включала утверждение, что сами люди обладают наилучшими знаниями о собственном благополучии, и, следовательно, в их интересах сделать выбор для самих себя.
Вторая прикладная причина ценности автономии, в обоих смыслах — права невмешательства и в смысле действительного состояния — связана с первой причиной.
Это утверждение о том, что собственный выбор способствует благу человека, даже если у него не всегда есть достоверные знания о собственном благополучии (например, Brock D.
W., 1988).
Даже если человек делает выбор не в своих непосредственных интересах, тот факт, что он делает этот выбор самостоятельно, в любом случае дает ему ощущение свободы.
Даже если он совершает ошибку — это его ошибка.
С точки зрения этой субъективной теории блага, автономия ценна только в том случае, если человек действительно ценит свой выбор.
В субъективной теории блага автономия ценна тогда, когда больше позитивных, чем негативных последствий саморефлексии.
Согласно объективной теории блага выбор хорош сам по себе, незавиимо от последствий.
Если подходить с таких позиций, причина ценности автономии вряд ли будет материальной, здесь вступают в игру представления о внутренних ценностях автономии.
Свобода (которая может быть отождествлена с автономией в широком смысле) необходима для жизни.
«Жизнь» относится не к биологическому представлению живого, а к биографическому представлению проведения жизни.
Принимать решения и вести себя в соответствии с ними — это то, что определяет человеческую жизнь.
Тот, кто полностью зависим, у кого нет вообще свободы — ни в действиях, ни в мыслях, не может прожить жизнь в таком смысле, с точки зрения философии, он не является субъектом жизни.
Люди придают своей жизни форму и значение, потому что обладают автономией.
Наконец, проявление автономии — это то, что Делает жизнь человека его собственной.
Понятие автономии дает нам право выражать наше уважение
к человеку и различным чело-Веческим способностям, и это фундамент наших нравственных отношений с другими.
L Ценность автономии иногда доказывается при помощи апелля-i ции к прикладным ценностям, это чисто прагматический подход, и; он, наоборот, принижает ценность автономии.
Дело в том, что автономия самоценна.
Ценность автономии, как способности и
co-i стояния, объяснялась ссылкой на внутренние ценности.
Это покан зывает, как тесно автономия связана с такими другими

[стр.,43]

понятиями,; как честь, достоинство, гордость.
Это также важно, потому что
cno-i собствует самоуважению и является основой для взаимного уважения.
) Ценности, которые мы ассоциировали с автономией как со
спо-; собностью и состоянием, тесно связаны с нашим идеальным представлением о том, что значит быть личностью, и нашими взглядами кэ смысл жизни.
Автономия — это уникальное качество человека; одна из способностей, которая отличает человека.
Принцип уважения автономии пациента в медицине соблюдать труднее всего.
Он заключается в том, что пациент сам должен дать согласие на лечение, причем, оно должно быть информированным, т.
е.
врач должен предложить больному все варианты помощи, которую он может оказать с обоснованием и прогнозом последствий.
Само по себе это бывает проблематично, да и пациенты часто руководствуются соображениями немедицинского характера в выборе варианта лечения.
Проблема состоит в том, что неразумное следование принципу уважения автономии пациента может привести к нарушению принципа ненанесения вреда.
В стандартных работах и учебниках по медицинскому праву и этике автономия вообще понимается как право пациента на самоопределение в том, что касается медицинских и исследовательских методов.
В юридическом смысле — это право на самоопределение является, прежде всего,
отрицательным правом на невмешательство: право принимать решения относительно собственной жизни,, исключая контроль других:(Schermer M., 2000).
Принцип уважения1 автономии, таким образом, функционирует как нравственное правило, которое защищает пациентов от нежелательного вмешательства врачей и других профессионалов здравоохранения, и стало принципом, который руководит взаимодействием между пациентами и теми, кто заботится о здоровье.
Принимая это определение, медицинская, юридическая и этическая литература обсуждает различные аспекты и проблемы, связанные с автономией пациента (Dworkin R., 1993).
Как мы можем удостовериться, что уважаются права пациентов? Может ли что-нибудь оправдать вмешательство в эти права, и если да, то что? Что составляет свободный или автономный выбор? Когда человек неспособен к принятию такого решения, и как могут уважаться его права, когда он не способен их осуществить? Эти вопросы главным образом повторяют вопросы автономии и патернализма, но как более общие социологические, юридические и этические проблемы.
Развитие ведущих современных теорий об автономии и патернализме в юридической и политической философии происходило одновременно с развитием современной медицинской этики'.
Несмотря на то, что они влияли друг на друга, эти одновременные события остались до некоторой степени независимыми в сферах философии и медицинской социологии.
В результате появилось много подобий и взаимосвязей между теориями автономии и патернализма вообще и теориями автономии пациента, информированным согласием и медицинским патернализмом в медицинской этике и социологии медицины, в то время как авторы в соответствующих областях часто используют разные определения и интерпретации главных концепций.
Например, концепция доброй воли.
То, как ее использует Фейнберг, отличается от концепции добровольности, как ее используют в теории информированного согласия (Appelbaum P.
S., Lidz С.
W.
& Meisel A.
M., 1997).
Простой пример — концепция имеющего силу согласия, как ее использует Ван де Вир в его рассуждении о патернализме, которая не идентична концепции информированного согласия, используемой в медицинской этике (Van De Veer., 1996).
Рассуждения об автономии, патернализме и информированном согласии вместе концентрируются на тех же проблемах и интенциях, но подходят к ним с различных сторон или под разным углом.

[Back]