Проверяемый текст
[Использование материалов из своих более ранних работ является правомерным. Страницы обозначены в таблице исключительно для сведения об их объеме в общем объеме диссертации] Седова Н.Н., Правовые основы биоэтики: Монография-умф, 2004. — 224 с.
[стр. 159]

лечения, на том основании, что лечение пациента без его согласия было единственным способом спасти возможность его самоопределения в будущем.
Некоторые диагностические или терапевтические процедуры настолько самоочевидны или обычны, что сотру пациента может быть справедливо воспринято как неявное согласие.
Примеры таких ситуаций: взятие крови, прослушивание легких или зашивание раны.
Кроме того, многие виды лечения состоят из ряда вмешательств, так что если получено согласие на лечение в целом, то это означает, что неявное согласие дается на различные этапы лечения.
Получение информированного согласия во всех этих случаях было бы непрактично и иногда даже смехотворно.
Если пациент действительно дает неявное согласие, его самоопределение не нарушается.
Однако, эта концепция неявного согласия требует предостережения,
потому что она легко может быть извращена или ей могут злоупотреблять.
Другое исключение к требованию информированного согласия это ситуация, в которой пациент отказывается от его права на информацию и от права принять решения относительно своего собственного лечения.
Если это решение отказаться от этих прав сделано сознательно и свободно, то есть при тех же самых условиях, которые применяются к получению имеющего силу информированного согласия, то это решение должно уважаться.
Должно быть отмечено, однако, что отказ от права принять решение автоматически не подразумевает также отказ от права быть информированным.
Общепринято, что право на автономию или самоопределение включает возможность отказа от самоопределения в особой ситуации, и поэтому, такой отказ не рассматривается как нарушение самоопределения.

Следующее исключение I это терапевтическая привилегия? в некоторых случаях, врач может быть оправдан в не предоставлении полной информации пациенту, потому что он боится, что это повредило бы пациенту.
Действительно ли это оправдывает исключение из общего правила, что пациенты должны дать информированное согласие, зависит от степени предотвращенного вреда.
В некоторых случаях, информация может привести
[стр. 58]

являются контролирующими, и не все влияния управления одинаково контролируют.
Фаден и Бочамп различают три категории влияния.
Первое, принуждение, означает, что один человек преднамеренно и успешно пробует повлиять на другого человека, угрожая ему и явно, и косвенно.
Это должно быть отделено от тех случаев, в которых сама ситуация является принудительной, например, если человек страдает от смертельной болезни, для которой доступно только одно лечение:1' Согласно определению принуждения Фадена и Бочампа, недопустимо, чтобы желание одного человека доминировало над таковым другого; принудительные ситуации не рассматриваются как принудительные (и поэтому управляющие) в этом смысле.
J Во-вторых, убеждение -— это намеренная и успешная попытка1 повлиять на кого-то через обращение к разуму.
Уговаривающий предлагает причины для принятия конкретного решения, но человек, которого он пробует убедить, может сам решить, являются ли они серьезными основаниями, хочет ли он принять их, и хочетлй* он базировать на них свое решение.
По этой причине убеждение" никогда не управляет.
Наконец, манипуляция — это название категории влияний, которые не являются ни принудительными, ни убе-( дительными, но более или менее могут управлять.
'"' В литературе по информированному согласию условие отсутствия управления обычно описывается как добровольность.
Хотя нет8 никаких подтверждающих это эмпирических результатов, большинство авторов предполагает, что прямое принуждение — это редка?} проблема в клинической практике.
Манипуляция, таким образоЦ,' рассматривается как главная угроза добровольности.
Из-за эмоций, вовлеченных в серьезную болезнь, и из-за социальных ожиданий поведения пациенты часто более подвержены манипуляции чем здоровые люди.
Однако это не причина доказывать, как делают некоторые врачи, что информированное согласие является бессмысленным.
Наоборот, это причина предпринимать больше усилий, чтобы помочь людям осуществить их право на самоопределение Литература признает несколько исключений к требованию информированного согласия, которые являются общепринятыми.
Первое; в срочных случаях, где должны быть предприняты немедленны" I действия для сохранения жизни пациента или в других важных случаях, связанных со здоровьем, получение истинного информированного согласия невозможно, потому что пациент или некомпетентен (обычно потому, что он без сознания), или потому, что это заняло бы слишком много времени и, таким образом, привело бы к серьезному риску для здоровья пациента.
В чрезвычайных случаях часто говорится, что пациент дал неявное согласие.
Однако это неправильно: хотя при этих обстоятельствах большинство людей согласилось бы на лечение, и поэтому может быть принято, что пациент дал бы свое согласие, если бы его спросили, в ситуациях подобно этой никакого согласия фактически не дано, ни явно, ни неявно.
((Dworkin R., 1993).
Поэтому, если пациент компетентен, нарушается его право на самоопределение.
Это может быть оправдано воззванием к здоровью пациента и в случае жизненно важного лечения на том основании, что лечение пациента без его согласия было единственным способом спасти возможность его самоопределения в будущем.
Некоторые диагностические или терапевтические процедуры настолько самоочевидны или обычны, что сотрудничество пациента может быть справедливо воспринято как неявное согласие.
Примеры таких ситуаций: взятие крови, прослушивание легких или зашивание раны.
Кроме того, многие виды лечения состоят из ряда вмешательств, так что если получено согласие на лечение в целом, то это означает, что неявное согласие дается на различные этапы лечения.
Получение информированного согласия во всех этих случаях было бы непрактично и иногда даже смехотворно.
Если пациент действительно дает неявное согласие, его самоопределение не нарушается.
Однако эта концепция неявного согласия требует предостережения,
петому что она легко может быть извращена или ею могут злоупотреблять.


[стр.,59]

Другое исключение к требованию информированного согласия —--это ситуация, в которой пациент отказывается от его права на информацию и от права принять решения относительно своего собственного лечения.
Если это решение отказаться от этих прав сделано сознательно и свободно, то есть при тех же самых условиях, которые применяются к получению имеющего силу информированного согласия, то это решение должно уважаться.
Должно быть отмечено, однако, что отказ от права принять решение автоматически не подразумевает также отказ от права быть информированным.
Общепринято, что право на автономию или самоопределение включает возможность отказа от самоопределения в особой ситуации, и поэтому такой отказ не рассматривается как нарушение самоопределения.

•••-•• Следующее исключение — это терапевтическая привилегия.
В некоторых случаях врач может быть оправдан в непредоставлении полной информации пациенту, потому что он боится, что это повредило бы пациенту.
Действительно ли это оправдывает исключение из общего правила, что пациенты должны дать информированное согласие, зависит от степени предотвращенного вреда.
В некоторых случаях информация может привести
пациента к принятию решения, которое было бы не самым лучшим для него.
Вообще недопустимо скрывать информацию по этой причине.
Вовторых, может быть объявлено, что некоторая информация будет иметь вредный эффект на эмоциональное состояние пациента.
Согласно одним, это может быть имеющим силу исключением, при условии, что предполагаемый вред очень вероятно произойдет и был бы очень серьезным (Brock D.W., 1987).
Согласно другим, этот вид вреда никогда не может оправдывать нарушение самоопределения, потому что это подорвало бы доверие к врачу, так как возможность отказаться дает пациенту возможность решить самому, хочет ли он слышать некоторую информацию или нет (Dworkin R., 1993).
В этих двух ситуациях есть ясный конфликт между предполагаемым здоровьем пациента и его правом на самоопределение.
В некоторых ситуациях, однако, говорят, что сообщение пациенту информации повлечет за собой уменьшение желания принять информированное решение.
В этих случаях отказ от информации не нарушил бы самоопределение; напротив, это развило бы или сохранило его и поэтому могло быть принято.
В начальный период формирования доктрины информированного согласия основное внимание уделялось вопросам предоставления информации пациенту.
В последние годы в связи с переводом проблемы из области этики в область права большое внимание стало уделяться не только правоспособности врачей выполнять требования информированного согласия, но и вопросу о дееспособности пациентов, то есть их компетентности и возможности принимать решения.
Если пациент некомпетентен, он неспособен дать истинное или значимое информированное согласие, и по этой причине от врача L не могут требовать уговаривать его.
Однако врач должен просить доверенное лицо дать информированное согласие за пациента.
Некомпетентность пациента поэтому — не настоящее исключение к требованию информированного согласия, а скорее условие, которое определяет того, от кого должно быть получено согласие.
Однако не всегда легко определить, является ли пациент компетентным или нет.
Компетентность часто называется как одно из требований для информированного согласия.
Строго говоря, компетентность не является элементом истинного информированного согласия, а относится к предварительному условию для практики получения информированного согласия.
Поэтому компетентность функционирует как концепция «стража ворот» для информированного

[Back]