|
Введена норма, касающаяся одобрения со стороны тех испытуемых, которых закон не считает компетентными для дачи согласия. Это значит, что ребенок до 15 лет (по российскому законодательству) должен дать одобрение при принятии решения о его лечении. В контексте этико-правового регулирования особое значение имеет "Конвенция Совета Европы о защите прав и достоинства человека в связи с использованием достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине", которая была принята в 1997 г. в городе Овьедо (Испания). Ради краткости ее часто называют Конвенцией о биоэтике. По состоянию на июнь 2002 г. Конвенцию подписали 31 из 44 входящих в Совет Европы стран, а 13 стран из числа подписавших уже ратифицировали ее. Из числа ведущих европейских стран Конвенцию не подписали Великобритания, Германия и Россия. При этом с точки зрения Великобритании некоторые нормы Конвенции (касающиеся, в частности, проведения исследований на человеческих эмбрионах) представляются слишком жесткими. С точки зрения Германии, напротив, нормы конвенции (в частности, относящиеся к защите в исследованиях тех испытуемых, которые не в состоянии дать компетентное согласие) представляются чересчур мягкими, не обеспечивающими должный уровень защиты прав и достоинства человека. Что касается России, то у нашей страны нет принципиальных возражении против текста Конвенции. Пока идут процедуры межведомственного согласования, и можно надеяться, что в скором времени Россия присоединится к Конвенции. А это значит, что так или иначе придется проводить специальную работу, направленную на приведение нашего законодательства в соответствие с нормами Конвенции. Что же касается информированного согласия то это уже международная правовая норма, принятию которой предшествовала, как мы показали, длительная история «созревания» ее в поле биоэтической регуляции. |
поводу своего здоровья. Но здесь надо отметить, что по поводу охраны прав ребенка существует целый ряд дополнительных законов и подзаконных актов, призванных защитить его как от вреда, нанесенного посторонними лицами, так и от вреда, нанесенного собственными родителями (что достаточно часто встречается в медицинской практике). Здесь следует сказать, что все современные руководства по этому вопросу для практического здравоохранения в нашей стране разработаны на основании Хельсинской декларации Всемирной организации здравоохранения, впервые опубликованной в 1964 г. Но в России пока мало применяются другие важные международные Документы по данной проблеме, хотя они активно разрабатываются такими организациями, как ООН, ЮНЕСКО, ВОЗ, Совет Европы, Европейский Союз, ВМА (Всемирная медицинская ассоциация), CIOMS (Международный совет медицинских научных обществ). Следует отметить, что нормативные документы, создаваемые этими организациями, обеспечивают либо этическое, либо юридическое регулирование в сфере биомедицины. Так, хотя Хельсин-ская декларация и не является юридически обязывающим документом, ее высочайший моральный авторитет несомненен. Достаточно сказать о том, что ее основные положения стали правовыми н°рмами многих национальных законодательств, она неоднократно ПеРесматривалась, несколько раз весьма радикально. Последняя реДакция Хельсинской декларации была прията осенью 2000 г. Принятию новой редакции предшествовали ожесточенные диа сии, длившиеся три года. Эти дискуссии были инициированы n ложениями некоторых американских специалистов о смягчении да норм предыдущего варианта Декларации, касавшихся защи испытуемых — участников медицинских исследований. Однако и гом прошедших дискуссий стало то, что в нынешнем ее виде Де1 ларация, напротив, предъявляет более высокие требования в о! ношении защиты испытуемых. О том, насколько радикально HOBI вариант отличается от предыдущего, красноречиво свидетельств1 ет тот факт, что из 32 статей декларации только 3 остались ней: менными, а 8 являются совершенно новыми. Введена норма, бующая специальных мер по защите уязвимых групп населений прежде всего, она относится к детям. При этом существенно' расширен объем информации, котору! должен получить испытуемый, давая информированное согласие, ужесточены требования к оформлению согласия, даваемого в ус: ной форме. Введена норма, касающаяся одобрения со стороны тех испь) туемых, которых закон не считает компетентными для дачи согл сия. Это значит, что ребенок до 15 лет (по российскому законод! тельству) должен дать одобрение при принятии решения о его п чении. В контексте этико-правового регулирования особое значени.1 имеет «Конвенция Совета Европы о защите прав и достоинств человека в связи с использованием достижений биологии и меди цины: Конвенция о правах человека и биомедицине», которая был принята в 1997 г. в городе Овьедо (Испания). Ради краткости е> часто называют Конвенцией о биоэтике. По состоянию на июнь 2002 г. Конвенцию подписали 31 из 4 входящих в Совет Европы стран, а 13 стран из числа подписавши: уже ратифицировали ее. Из числа ведущих европейских стран Кон: венцию не подписали Великобритания, Германия и Россия. Прь этом, с точки зрения Великобритании, некоторые нормы Конвенции (касающиеся, в частности, проведения исследований на человеч& ских эмбрионах) представляются слишком жесткими. С точки эре ния Германии, напротив, нормы конвенции (в 'частности, относя щиеся к защите в исследованиях тех испытуемых, которые не £ состоянии дать компетентное согласие) представляются чересчур мягкими, не обеспечивающими должного уровня защиты прав v достоинства человека. Что касается России, то у нашей страны нет принципиальных В0зражений против текста Конвенции. Пока идут процедуры межведомственного согласования, можно надеяться, что в скором вре-мени Россия присоединится к Конвенции. А это значит, что так или иначе придется проводить специальную работу, направленную на приведение нашего законодательства в соответствие с нормами Конвенции. Что же касается информированного согласия, то это уже международная правовая норма, принятию которой предшествовала, как мы показали, длительная история «созревания» ее в поле биоэтической регуляции. Принцип конфиденциальности является принципом биоэтики. Однако он может рассматриваться как правовой обычай, поскольку находит свое логическое завершение в статье «Основ законодательства об охране здоровья граждан РФ». Аналогичные законы имеют практически все страны. Естественно, что граница между этической трактовкой и юридическим применением этого принципа очень гибкая. Определить ее можно, опираясь на концепцию прав человека в интерпретации каждого конкретного случая. Указанная статья, как известно, регламентирует деятельность медицинских работников. Она не распространяется на людей, не входящих в медицинское сообщество. В то же время этический принцип может быть отнесен ко всем. Как известно, немало людей проявляют иногда излишнюю заинтересованность персональной информацией, которую пациент раскрывает врачу. Эта информация традиционно, этически и юридически охранена конфиденциальностью. Врачи обязаны воздерживаться от разглашения (обнародования) информации, полученной °т пациентов и проявлять достаточные меры предосторожности, чтобы гарантировать, что такая информация не будет доступна для тех, кто не имеет к ней профессионального отношения (1). Обязанность соблюдения медицинской конфиденциальности корнями уходит в глубокую древность. Клятва Гиппократа гласит: «Чтобы при лечении •— а также и без лечения — я не увидел или не Услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной». i и, 8 современной медицинской этике обязанность сохранения KOHCJ денциальности базируется на уважении к автономии пациента, порядочности, присущей врачу. Абсолютно очевидно, что игнор рование конфиденциальности являлось бы непреодолимым nf пятствием для раскрытия пациентами полезной диагностически информации. Кроме того, разглашение медицинской информащ] может быть использовано против пациента. Конфиденциальность — строгое, но не абсолютное обязатег ство. Существуют такие принципы и обстоятельства, которые ^ равдывают исключения из правил соблюдения медицинской этик Это, возможно, одна из наиболее трудных проблем в медицинскс этике: ценность конфиденциальности требует, чтобы врач, идущи на нарушение, имел бы для этого очень серьезные основан^ Этическая оправданность нарушения конфиденциальности основа на на принципе правосудия и зависит от контекстных особенносте случая (2). В целом можно выделить два основания для |