|
самого как личность. И, встретившись с этим препятствием, система начинает продуцировать алогичные, по отношению к ней самой, подсистемы. Что мы имеем в виду? Ю .М.Комаров, в уже упоминавшейся книге, справедливо замечает, что в СШ А высоко развиты требования к качеству медицинской помощи, что это позволяет считать эту помощь управляемой и что для обеспечения качества медицинской помощи существуют достаточно сложные доказательные процедуры, имеющие своим результатом многочисленные формализованные руководства. Короче, речь идет о GCP, хотя в книге прямо об этом не говорится. Да и потом, GCP изобретение европейское, о чем не устают напоминать бельгийцы. И вот на фоне процесса глобального моделирования, к удивлению Ю .М.Комарова, возникает феномен, который он описывает так: «Следует отметить, что в США чрезмерно большое значение в оценке качества медицинской помощи уделяется мнению пациента. Это, по нашему мнению, приводит к искажению оценки, так как пациент всегда субъективен и оценивает прежде всего отношение медперсонала, а не объективные критерии качества, например, отдаленные результаты. К тому же, когда хирург оперирует, пациент спит и не знает ничего о проведенной хирургической операции. Мы полагаем, что придание большого веса мнению пациента в СШ А связано с боя: компании требуют от медицинских учреждении делать все для удовлетворения пациентов. Представляется, что удовлетворенность пациентов может быть лишь одним из дополнительных (а основные это объективные) критериев оценки качества. Иначе говоря, объективные критерии качества помощи и удовлетворенность пациента могут совпадать, а могут и не совпадать». 134 Мы не согласны с автором, поскольку здесь речь уже идет не о качестве медицинской помощи, а о качестве жизни показателе, который мы считаем критерием оценки работы всех и каждого в медицине и о чем скажем ниже. 134 Там же. -С.43. |
в г/ минской помощи, а также заботится о подготовке, стабильности пополнении кадров здравоохранения. Кроме того, это управление осуществляет контроль за пересадкой органов. 9. Администрация по охране здоровья индейского населений поддерживает 37 больниц, 60 центров здоровья, 3 центра школь ной гигиены, 46 станций здоровья и 34 городских индейских центр! здоровья, чтобы обеспечивать услуги почти 1,5 миллионам амеру канских индейцев и коренных жителей Аляски. 10. Национальный институт здоровья с 17 отдельными институтами — всемирная первая медицинская научно-исследовательская организация, поддерживающая около 35,-000 научноисследовательских проектов по всей стране в борьбе;С болезнями, подобными раку, Alzheimer's, диабету, артриту, сердечно-сосудистым заболеваниям и т. п. .•.-....• 11. Отдел материально-технического обеспечения Программ охраны общественного здоровья занимается привлечением средств для реализации программ из разных источников (включая федералу ные), информацией клиентов о стоимости медицинских услуг и,, размерах страховки, а также следит за финансовым состоянием оплаты труда работников здравоохранения. 12. Администрация по финансированию привлекает средства (в том числе и федеральные) для развития программ здравоохранения и следит за их выполнением.. 13. Администрация по охране психического здоровья и борьбе с вредными привычками занимается проблемами наркомании, алкоголизма, табакокурения, а также следит за обеспечением прав пациентов в сфере психиатрической помощи. В марте 1995 г. появилось еще одно независимое Агентство — Агентство социального обеспечения. Таким образом, мы видим, что административная структура американского здравоохранения .подчинена одной цели — охране прав пациента во всех без .исключения сферах, где речь идет о здоровье. Показательно в этом отношении существование управления по питанию и лекарственным средствам. Действительно, такая структура «покрывает» все вопросы, связанные с возможным риском от того, что человек принимает внутрь — будет это пища или лекарство (принципиальной биохимической разницы здесь нет). Данная структура объясняется тем, что в США превалирует контрактная система взаимоотношений в сфере здравоохранения, тогда как у нас все держится пока на патерналистской модели. Но эта ^е контрактная система, которая провоцирует создавать как можно больше контролирующих органов и вводить в оценку медицинского обслуживания как можно больше измерительных процедур и стандартизированных операций, во избежание, скажем так, возможных Финансовых претензий пациента, саморазвиваясь, приходит к не-8озможности все измерить, формализовать и юридически оформить. Она ориентирована на социальную роль пациента, а не на Иего самого как личность. Встретившись с этим препятствием, сис-Тема начинает продуцировать алогичные, по отношению к ней са-, подсистемы. Что мы имеем ввиду? •''"* Ю. М. Комаров в уже упоминавшейся книге справедливо заме чает, что в США высоко развиты требования к качеству медицин ской помощи, что это позволяет считать эту помощь управляемой j что для обеспечения качества медицинской помощи существуй достаточно сложные доказательные процедуры, имеющие своиц результатом многочисленные формализованные руководства. Ко роче, речь идет о GCP, хотя в книге прямо об этом не говорится. и потом GCP — изобретение европейское, о чем не устают напош нать бельгийцы. И вот на фоне процесса глобального моделирова ния, к удивлению Ю. М. Комарова, возникает феномен, который описывает так: «Следует отметить, что в США чрезмерно больше значение в оценке качества медицинской помощи придается мне нию пациента. Это, по нашему мнению, приводит к искажению оцен ки, так как пациент всегда субъективен и оценивает прежде всего ношение медперсонала, а не объективные критерии качестве например, отдаленные результаты. К тому же, когда хирург оп рует, пациент спит и не знает ничего о проведенной хирургическс операции. Мы полагаем, что придание большого веса мнению паци ента в США связано с боязнью страховых компаний их судебных исков, поэтому компании требуют от медицинских учреждений де лать все для удовлетворения пациентов. Представляется, чтс удовлетворенность пациентов может быть лишь одним из дополнив тельных (а основные — это объективные) критериев оценки качест ва. Иначе говоря, объективные критерии качества помощи и у летворенность пациента могут совпадать, а могут и не совпадать*) (Комаров Ю.М:, С. 43). Мы не согласны с автором, поскольку здесь речь уже идет не качестве медицинской помощи, а о качестве жизни — показателе,! который мы считаем "критерием оценки работы всех и каждого медицине, о чем скажем позже. Сейчас важнее другое. Оценка! субъективного восприятия лечения пациентом абсолютно не сывается в каноны формализованных руководств и узаконенный стандартов. И, тем не менее, ей уделяется сейчас главное внима-3 ние. Тот же Комаров на той же странице совершенно справедлива отмечает: «В США все больше вниманияi уделяется'личным^ QTHC шениям между врачом и пациентом — пациентаi рчитают партнерол врача в процессе лечения. Пациенту предоставляются в доступно!^ виде все знания о его состоянии, и при выборе тактики помощи врач обязательно вовлекает пациента в принятие решения (что можно расценивать с разных сторон). И при окончании помощи пациента обучают самосохранному поведению, связанному с перенесенным заболеваниям, учат распознавать и справляться с незначительными нарушениями, инструктируют, в каком случае следует обязательно обратиться за медицинской помощью» (там же). Естественно, никакие контрактные отношения невозможны, если вступающие в них не являются (или не считаются юридически) равноправными партнерами. В данном случае имеет место стереотипный обмен деятельностью (по Хомансу) ш-за одной общезначимой ценности — здоровья. С другой стороны, информационное общество предполагает такое состояние медицинских знаний у пациента, которое позволяет ему понимать врача и быть понятым им. И именно здесь, на стыке личностей — врача и пациента — могут произойти и происходят процессы, которые невозможно описать, объяснить и/или оценить в терминах существующих моделей, руководств и стандартов. Более того, не существует административного органа в системе Департамента общественного здоровья, который занимался, бы этими проблемами. Известно, что то, что не поддается формализации или то, что выходит за рамки закона, подлежит моральной регуляции. Однако, когда речь идет о таких принципиальных вещах, как жизнь и здоровье, субъект моральной регуляции должен быть определен достаточно строго и также быть формализованным, но только в рамках своего социального статуса, а не в рамках производимых им оценок. Такими субъектами и стали этические комитеты в США. Нужно отметить, однако, что наряду с исследовательскими этическими комитетами, чье положительное заключение необходимо при экспериментах на человеческом материале, в США существуют больничные этические комитеты. Их функции — анализ проблемных клинических ситуаций и конфликтных случаев внутри самого лечебного учреждения. За последние годы |