|
недееспособные дети подвергаться хирургическим операциям, не дающим никаких гарантий, но необходимым для сохранения их жизни, были определены как строго медицинские, а не социальные, религиозные, экономические или этические, несмотря на всеобщую медикализацию. Распространение медикализации может скрывать политическую подоплеку общественных акций. Например, и Китай, и бывший СССР убрали с общественной сцены многих диссидентов, разместив их в психиатрических лечебницах. Сделав это, правительства этих стран дискредитировали людей, которые могли бы противостоять их режиму. Другими словами, медикализация позволила этим правительствам деполитизировать данную ситуацию, определить проблему как медицинскую, а не политическую. Точно так же медицинский подход к женскому вопросу вызывает ограниченное фокусирование на конкретных ситуациях, а не общественных и политических рычагах, которые дают мужчинам право бить женщин и отрицают женские права ухода от своих обидчиков. Опасности медикализации вызвали ответное движение за демедикализацию. Беглый взгляд на медицинские учебники с конца девятнадцатого века открывает много «болезней», ныне не существующих. Например, они часто содержали несколько страниц, повествующих об опасности мастурбации для здоровья. Один популярный учебник конца 19 века утверждал, что мастурбация вызывает «чрезмерное истощение, вялость или прыщавость кожи, впалые глаза,... общую слабость, грусть, слабость в локализованные бесплодие, импотенцию, туберкулёз, эпилепсию, порок сердца, слепоту, паралич и безумие». Сегодня, однако, медицинские учебники описывают мастурбацию как нормальный аспект сексуальной жизни человека. Как и медикализация, демедикализация часто начинается с протеста, выдвигаемого отверженными группами. Например, медицинская идеология в развитых странах сейчас определяет рождение детей как опасный, сложный внутренний процесс, требующий интенсивной технологической, медицинской |
Такое расширение медицинского контроля над важными областями жизни сокращает влияние других общественных авторитетов, включая судей, полицию, религиозных лидеров, законодателей и учителей. Такие вопросы, как: кто должен подвергаться абортам или трансплантациям органов, как общество должно реагировать на прием наркотиков, и должны ли недееспособные дети подвергаться хирургическим операциям, не дающим никаких гарантий, но необходимым для сохранения их жизни, были определены как строго медицинские, а не социальные, религиозные, экономические или этические, несмотря на всеобщую медикализацию. Распространение медикализации может скрывать политическую подоплеку общественных акций. Например, и Китай, и бывший СССР убрали с общественной сцены многих диссидентов, разместив их в психиатрических лечебницах. Сделав это, правительства этих стран дискредитировали людей, которые могли бы противостоять их режиму. Другими словами, медикализация позволила этим правительствам деполитизировать данную ситуацию, определить проблему как медицинскую, а не политическую. Точно так же медицинскии подход к женскому вопросу вызывает ограниченное фокусирование на конкретных ситуациях, а не общественных и политических рычагах, которые дают мужчинам право бить женщин и отрицают женские права ухода от своих обидчиков. Опасности медикализации вызвали ответное движение за демедицинализацию. Беглый взгляд на медицинские учебники с конца девятнадцатого века открывает много «болезней», ныне не существующих. Например, они часто содержали несколько страниц, повествующих об опасности для здоровья. Один популярный учебник века утверждал, что мастурбация вызывает «чрезмерное истощение, вялость или прыщавость кожи, впалые глаза,... общую слабость, грусть, слабость в спине, туловище, лень,... повсеместные или локализованные боли», как и бесплодие, импотенцию, туберкулёз, эпилепсию, порок сердца, слепоту, паралич и безумие». Сегодня, однако, медицинские учебники описывают мастурбацию как нормальный аспект сексуальной жизни человека. Как и медикализация, демедикализация часто начинается с протеста, выдвигаемого отверженными группами. Например, медицинская идеология в развитых странах сейчас определяет рождение детей как опасный, сложный внутренний процесс требующий интенсивной технологической, медицинской помощи. С 1940-х, растущее число американских женщин попробовали переопределить деторождение как безопасный, простой и естественный процесс и предложили альтернативы, варьируемые от курсов для беременных до родов дома с помощью только повивальных бабок. Также борцы за права сексуальных меньшинств добились успехов в переопределении гомосексуализма из патологии в нормальный вариант сексуального поведения. В последние годы книги, журналы, ТВ-шоу и популярные организации посвятили себя обучению людей заботе об их здоровье. Например, в начале 1970-х годов Бостонская Группа Книг о Здоровье выпустила брошюру стоимостью в 35 центов под заголовком «Наши тела, мы сами». На этом они впоследствии построили печатную империю, которая продала миллионы книг о детстве, отрочестве, зрелости и женском здоровье для потребителей по всему миру. Сила влияния медицины, как формы социального контроля, может проявиться и через международный проект Геном Человека. Целью проекта является определение последовательности генов в генотипе и выявление их роли в формировании организма и в возникновении ряда заболеваний. Гены воздействуют на организм двумя способами: вызывая «истинные» генетические заболевания и повышая предрасположенность к развитию этих болезней. Настоящие генетические заболевания, такие как гемофилия, вызваны специфическими генами. Такие заболевания относительно редко встречаются и клинически выявляются при рождении или в раннем детстве. Некоторые из них поддаются симптоматическому лечению, но ни одно ещё не было вылечено до конца. Так как исследователи |