интеллектуальной теории выжить в девятнадцатом веке в чистой и простои форме. Ключевыми характеристиками биомедицинской модели болезни являются: заболевание это отклонение от “нормальной” биологической функции; учение о специфической этиологии; генерирование природы болезней; морально нейтральная характеристика медицины, что часто дает почву для критики медикам-социологам в течение многих лет. Вот так это комментирует Келли: «...действительно, очень трудно найти эту медицинскую модель на практике. Очень мало практиков и ни один учебник не описывает мононаправленные модели и неизмененные внедрения, которые можно увидеть в медицинской практике как непредвиденные и многофакторные основы оценки. Таксономия заболеваний, этиология и терапия используются в медицинской практике как постоянный субъект пересмотра. Пациенты (и социологи) хотят верить в упрощение физических причин и лечения, но медицина имеет более выраженную тенденцию к целостности, чем традиционно считает медицинская социология дает это... 99 29 К этому мы можем добавить критику Стронгом переоценки современного технического прогресса в медицине. Проблема для Стронга через двадцать лет возобновилась вновь, но теперь она лежит глубже, в тезисах МакКеона (1976) ограничена историческая роль медицины в инфекционных заболеваниях (кроме того смотри МакКинлая, 1990). Однако, даже сейчас “суть” определения хронического заболевания изменилось очень мало. “Здоровый скептицизм”, конечно, как отмечают Конрад и Ш нейдер, без сомнения важен при оценивании профессиональных целей. Медицина является тем источником, который значительного улучшает качество жизни*30 29 Kelly I. Common Sense Beliefs about Illness a Mediating Role for the Doctor / I.Kelly.G, McKeon // Lancet. 1994.№ 11.P. 8522: 1435. 30 McKee M. The health consequences of the collapse of the Soviet Union' /M.McKee //Poverty. Inequality and Health /D. Leon, G. Walt (eds). Oxford: Oxford University Press, 2001; McKinlay P. Religion and the Public Good: A Bicentennial Forum /Р. McKinlay J.Arches. N.Y., 1990. |
критики медикам-социологам в течение многих лет. Вот так это комментируют Келли и Филд: «...действительно, очень трудно найти эту медицинскую модель на практике. Очень мало практиков и ни один учебник не описывает мононаправленные модели и неизмененные внедрения, которые можно увидеть в медицинской практике как непредвиденные и многофакторные основы оценки. Таксономия заболеваний, этиология и терапия используются в медицинской практике как ♦ постоянный субъект пересмотра. Пациенты (и социологи) хотят верить в упрощение физических причин и лечения, но медицина имеет более выраженную тенденцию к целостности, чем традиционно считает медицинская социология дает это...” (1994). К этому мы можем добавить критику Стронгом переоценки современного технического прогресса в медицине. Проблема для Стронга через двадцать лет возобновилась вновь, но теперь она лежит глубже, в тезисах МакКеона (1976) ограничена историческая роль медицины в инфекционных заболеваниях (кроме того смотри МакКинлая, 1990). Однако, даже сейчас “суть” определения хронического заболевания изменилось очень мало. “Здоровый скептицизм”, конечно, как отмечают Конрад и Шнейдер, без сомнения важен при оценивании профессиональных целей. Медицина является тем источником, который значительного улучшает качество жизни западного человека по сравнению с прошлым веком. Келли и Филд комментируют: «Отрицать эффективность современных медицинских процедур, таких как аорто-коронарное шунтирование, почечный диализ, пластика шейки бедра, хирургическое лечение катаракты, переливание крови, фармакология анальгетиков, ежедневный контроль изменения физического состояния для восстановления и улучшения качества жизни тех людей, которые страдают от хронических заболеваний, это значит отрицать их ежедневный вклад в развитие современного общества. Под влиянием ограничении и цены медицинского вмешательства, непосредственный |