западного человека по сравнению с прошлым веком. Келли и Филд комментируют: «Отрицать эффективность современных медицинских процедур, таких как аорто-коронарное шунтирование, почечный диализ, пластика шейки бедра, хирургическое лечение катаракты, переливание крови, фармакология анальгетиков, ежедневный контроль изменения физического состояния для восстановления и улучшения качества жизни тех людей, которые страдают от хронических заболеваний, это значит отрицать их ежедневный вклад в развитие современного общества. Под влиянием ограничении и цены медицинского вмешательства, непосредственный (физический) игнорируется». и социальный вклад современной медицины тоже часто 31 Недавние эмпирические работы, посвященные новым репродуктивным технологиям также хорошо иллюстрируют эти вопросы. Так, например, феминистская критика показывает, что эти проблемы “прописаны” в желании мужчин “контролировать” женщин, иметь в их лице “соответствующую” репродуктивную силу, превращая женщин в “Матерей-машин” или *VJ “репродуктивные лаборатории . Пока эта критика достаточно справедлива, в среде этих технологий постепенно усиливается внимание к их социальным эффектам. Все эти проблемы показывают как необходимость “баланса” в оценке биомедицины, включая технологический успех, так и неудачи современной медицины в вопросах стандарта профессиональных “ограничений”. Хотя современный “капитализм” и может себе позволить увеличить финансирование, еще не факт, что деньги буду хорошо потрачены. Так, например, национальный департамент здравоохранения Канады (The National Heals Service) в течение нескольких лет частично повышал цены, по сравнению с другими странами, например, США. Врачи, работая в этом режиме, становились более оплачиваемыми, но постепенно количество3132 31 Konrad J. The Sociological Imagination /J.Konrad, R.Shneider. New York : Oxford University Press, 1992. P.277. 32 Setting Limits /W. Martin et el. N.Y.: Simon &Shuster, 1988. |
критики медикам-социологам в течение многих лет. Вот так это комментируют Келли и Филд: «...действительно, очень трудно найти эту медицинскую модель на практике. Очень мало практиков и ни один учебник не описывает мононаправленные модели и неизмененные внедрения, которые можно увидеть в медицинской практике как непредвиденные и многофакторные основы оценки. Таксономия заболеваний, этиология и терапия используются в медицинской практике как ♦ постоянный субъект пересмотра. Пациенты (и социологи) хотят верить в упрощение физических причин и лечения, но медицина имеет более выраженную тенденцию к целостности, чем традиционно считает медицинская социология дает это...” (1994). К этому мы можем добавить критику Стронгом переоценки современного технического прогресса в медицине. Проблема для Стронга через двадцать лет возобновилась вновь, но теперь она лежит глубже, в тезисах МакКеона (1976) ограничена историческая роль медицины в инфекционных заболеваниях (кроме того смотри МакКинлая, 1990). Однако, даже сейчас “суть” определения хронического заболевания изменилось очень мало. “Здоровый скептицизм”, конечно, как отмечают Конрад и Шнейдер, без сомнения важен при оценивании профессиональных целей. Медицина является тем источником, который значительного улучшает качество жизни западного человека по сравнению с прошлым веком. Келли и Филд комментируют: «Отрицать эффективность современных медицинских процедур, таких как аорто-коронарное шунтирование, почечный диализ, пластика шейки бедра, хирургическое лечение катаракты, переливание крови, фармакология анальгетиков, ежедневный контроль изменения физического состояния для восстановления и улучшения качества жизни тех людей, которые страдают от хронических заболеваний, это значит отрицать их ежедневный вклад в развитие современного общества. Под влиянием ограничении и цены медицинского вмешательства, непосредственный (физический) и социальный вклад современной медицины тоже часто игнорируется». Недавние эмпирические работы, посвященные новым репродуктивным технологиям также хорошо иллюстрируют эти вопросы. Так, например, феминистская критика показывает, что эти проблемы “прописаны” в желании мужчин “контролировать” женщин, иметь в их лице “соответствующую” репродуктивную силу, превращая женщин в “Матереймашин” или “репродуктивные лаборатории” (Рональд, 1985). Пока эта критика достаточно справедлива, в среде этих технологий постепенно усиливается внимание к их социальным эффектам. Все эти проблемы показывают как необходимость “баланса” в оценке биомедицины, включая технологический успех, так и неудачи современной медицины в вопросах стандарта профессиональных “ограничений”. Хотя современный “капитализм” и может себе . позволить увеличить финансирование, еще не факт, что деньги буду хорошо потрачены. Так, например, национальный департамент здравоохранения Канады (The National Heals Service) в течение нескольких лет частично повышал цены, по сравнению с другими странами, например, США. Врачи, работая в этом режиме, становились более оплачиваемыми, но постепенно кличество обращений снижалось рынок отрегулировал уровень цен на платные медицинские услуги (Гэйба и Калнана, 2000). Многие врачи в США сейчас “работают по найму” в различных организациях, таких как Health Maintenance Organisations (НМО) и Diagnostic Related Groupings (DRGs). Эта корпоративная структура возросла на 1/3. Результатом этого, по словам Конрада, явились серии “фундаментальных изменений в организации медицины”, к лучшему это или к худшему покажет время. |